Сибирская амазонка

- Вполне возможно, это и есть то самое место, и я уже десять лет бьюсь, чтобы найти его.

- Не хочешь ли ты сказать, что ратники веры охраняют "Одигитрию"?

- Наверняка не только ее, но "Одигитрию" в первую очередь. - Константин снова взял в руки трубку, с тоской посмотрел на нее, затем перевел взгляд на Алексея. - Ты знаешь, по какому случаю оказался здесь Корнуэлл? Сам он известный английский путешественник, но все его экспедиции оплачивает хозяин, американский миллионер Дэвид Зиглер.

Он прослышал о чудодейственной силе "Одигитрии", решил непременно ее отыскать и всякими правдами-не правдами заполучить. Старый пень женился на молоденькой певичке, сам старше ее лет этак на пятьдесят, вот и решил вернуть себе былую резвость.

- Господи, что за ерунда? - скривился Алексей. - Это же древняя русская святыня! Как можно?

- Они все там без родины, без флага, - махнул рукой Константин. - Самое святое для них - деньги, а на чужие святыни как раз наплевать, лишь бы собственную выгоду поиметь.

- Выходит, ты с самого начала знал о целях Корнуэлла?

- Ты слишком преувеличиваешь мои возможности. Эта информация пришла от наших агентов в Париже и в Лондоне, а мы уж постарались с ней поработать как следует и по возможности ухватить два горошка на одной ложке: и Корнуэлла хлопнуть, чтоб неповадно было российские власти в заблуждение вводить, и до ратников добраться.

- Значит, в Североеланске ты определенно следил за Евпраксией?

- Я пытался помешать косорылым агентам Ольховского схватить ее раньше времени. Разве я мог предполагать, что вы с Иваном выскочите в самый неподходящий момент.

- Но откуда о ратниках узнала охранка?

- Насколько мне известно, кто-то подбросил Ольховскому письмо, где предупреждал его о скором ограблении Чурбанова бандой головорезов в черных балахонах.

- Я немного занимался этим ограблением, - сказал Алексей задумчиво, и, сдается мне, уж не сам ли Чурбанов, а может, Усвятов, его секретарь, подбросили это письмо.

Они этих ратников, похоже, больше, чем черт ладана, боятся.

Книги и образа, которые хранятся в коллекции, явно из скитов и большей частью, несомненно, добыты не праведным путем. Усвятов в беседе со мной упоминал, что Чурбанову угрожали незадолго до ограбления его дома...

- Я с тобой согласен, Чурбанову есть что скрывать.

И если Евпраксия рискнула появиться в Североеланске, дел купец натворил нешуточных.

- Расскажи мне о ней все, что знаешь, - попросил Алексей. - Я теперь нисколько не сомневаюсь, что их привел сюда Паисий.

- Расскажу, - Константин положил ему здоровую руку на плечо, - но только позже.., если получится. Смотри, они уже здесь!

Алексей поднял голову и замер, потрясенный увиденным.

Около десятка фигур в черных одеяниях с надвинутыми на лица капюшонами с красной каймой, с посохами в руках, образовав полукольцо, стояли на камнях. Сзади неприступная скала, впереди - ратники веры. Отступать было некуда.

Алексей посмотрел на пса. Ветер дул в сторону ратников, и Соболь не почувствовал их приближения. Но, заметив их, встопорщил шерсть на холке и, присев по-волчьи на задние лапы, изготовился к атаке на чужаков.

- Однако! - сказал Константин и спрятал пистолет за пояс. - Они пришли раньше, чем я ожидал.

- Я буду отстреливаться, - прошептал Алексей. - Не собираюсь погибать просто так.

- Не кипятись, - произнес сквозь зубы Константин, - оглянись и посмотри вверх.

Алексей оглянулся. На вершине скалы виднелись еще три ратника, вооруженные луками и короткими копьями.

- Ладно, я подчинюсь, - сказал Алексей и, затолкав по примеру бывшего офени револьвер в карман тужурки, взял пса за ошейник.

- И то дело, - посмотрел одобрительно Константин. - Возможно, они не сразу нас прикончат, если покажем свое смирение.

- Твоими бы устами да мед пить, - скептически хмыкнул Алексей и, пригнувшись к уху Соболька, приказал:

- Живо в камни, и чтоб духу твоего здесь не было!

И пес понял его. Посмотрел на Алексея почти по-человечьи умными глазами и юркнул в заросли.

Глава 29

Ивану казалось, что он видит кошмарный сон. Руки и ноги его ломило от боли, спина горела, словно по ней с десяток раз прошелся кнутом не в меру ретивый палач. Рот раздирала вонючая повязка. Колючая ткань царапала небо и язык, страшно хотелось пить. Из-за повязки ему никак не удавалось сглотнуть слюну, и она текла у него по подбородку длинной струйкой, как сопли у деревенского дурачка.

Иван попытался извернуться и принять более удобное положение, но веревки, которые стягивали его запястья и голени, не позволяли сделать этого. Он выругался и, только услышав вместо собственного голоса нечленораздельное мычание, понял, что все эти события происходят наяву. В темнице, где он сидел на корточках, привязанный за руки и ноги к деревянному столбу, было очень темно. К тому же его лицо почти вплотную притиснули к столбу кожаным ошейником с шипами, который не позволял ему посмотреть в сторону, откуда шел слабый, мерцающий, похожий на лунный, свет.

Поза, в которой он находился, была не просто неудобной.