Сибирская амазонка

Тем временем человек прошел на середину комнаты и остановился на расстоянии четырех-пяти шагов от пленников.

Капюшон его также был надвинут на глаза, но, в отличие от остальных ратников, носивших окладистые, на грудь, бороды, на подбородке у вошедшего курчавилась редкая светлая бородка, которая казалась недавно отпущенной.

Алексей напрягся, но все еще не верил своим глазам. Подобную бородку он видел совсем недавно дважды, самое большое трижды, и все же совершенно невероятно было представить, что ее владелец стоял сейчас перед ними в обычном для ратников одеянии.

Он повернул голову. Константин бросил на него быстрый, откровенно насмешливый взгляд. И в этот момент человек с бородкой откинул с головы капюшон. Сейчас он был без очков, но Алексей тут же узнал его, испытав при этом немалое потрясение.

- Г-г-голдовский? - произнес он, заикаясь от неожиданности. Иннокентий Владимирович? Но как же так?

- Прошу прощения, Алексей Дмитриевич, что ввел вас в заблуждение, весьма учтиво произнес Голдовский. - Но Иннокентий - мое мирское имя, здесь меня знают как старца Василия.

- Старца? - воскликнул Алексей и вновь посмотрел на Константина, словно искал у него помощи.

Тот усмехнулся:

- Что я тебе говорил? Разве явление старца в подобном обличье для тебя не сюрприз?

- Постойте, - Алексей помотал головой, словно застоявшаяся лошадь, но это, как ни странно, помогло ему собрать свои мысли в кучку. - Выходит, убили совсем не вас, Иннокентий Владимирович, а кого-то другого? Но с какой целью вы затеяли этот маскарад?

- Чтобы выиграть время, - ответил старец. Речь его была грамотной и не изобиловала старославянской лексикой, как у той же Евпраксии. Сложив руки на груди, он прошелся взад-вперед по комнате и остановился напротив Алексея.

И тому показалось, что старец намеренно не обращает внимания на Константина. - Мы давно следили за Чурбановым.

Нам удалось узнать, что книги, похищенные у Измарагды Арсеньевой и Версавии Коломейцевой, попали в коллекцию купца, хотя он не слишком любил рассказывать о своих новых приобретениях. Однако нам удалось подкупить повара любовницы Чурбанова и через него устроить на кухню купца своего человека.

- Но ведь вы не признаете деньги, как вы сумели подкупить повара? удивился Алексей.

- Ради святого дела не возбраняется грешить, - сухо ответил старец. - И не твоя забота, никонианин, как мы свои грехи отмолим. А хочешь слушать, слушай, иначе никто тебе ничего не расскажет. И кто тебе сказал, что подкупить можно только деньгами?

- Я слушаю, - смирился Алексей.

- Через этого человека мы узнали, какие книги были похищены у стариц. Кроме того, сам Чурбанов пригласил меня осмотреть самую ценную из древних книг "Житие Александра Невского". Об этом тебе уже известно, никонианин.

- Я понимаю, - кивнул головой Алексей, - вы все узнали, тщательно готовились, но почему так бездарно прошляпили эти книги? Почему позволили себя опередить?

- Выходит, так господу угодно было. - Старец обернулся и перекрестился двумя перстами на темные образа, слабо освещенные жидкими огоньками свечей. - Бог молитву людскую повсюду слышит и козявочку маленькую под листком видит и бережет - и ухо его святое везде, и рука его благая повсюду.

Как то ему пожелается, так тому и быти!

- А господь, видать, не на вашей стороне, если позволил священные книги украсть! - не сдержался и весьма язвительно произнес Константин. - Сначала у старух, потом у Чурбанова... Почему он их в ваши руки не дает? Или столько грехов накопили, что уже никакими постами и молитвами не загладишь?

- Молчи, никонианский пес! - Глаза старца сузились. - Не тебе об этом судить. До нас еще положена вера православная. Так и лежи она вечно, во веки веков! А то такие, как ты, переучивать кнутами стали - экие апостолы! А люди погибают, невинная кровь льется. Истинные христиане по вертепам прячутся, в дебри глухие стремятся, как в оно время <Во/>оно, то есть очень давно.>, при мучителях римских...

- Простите, - сказал Алексей виновато, - мы здесь не для того, чтобы вести богословские споры. Расскажите, как вы у Корнуэлла в секретарях оказались? Неужто его люди замешаны в краже этих книг? Но зачем они им понадобились?

И куда вы подевали Ивана? Он здесь, в крепости, или его уже нет в живых?

Но старец, кажется, даже не слышал его вопросов, потому что разгневался не на шутку. Его речь тотчас утратила европейскую изысканность и учтивость, настолько крамольные речи Константина вывели его из себя:

- Щепотью сморкаешься, сатанинское отродье, а потом ею крест творишь! выкрикнул он с яростью. - Или забыл, что двоеперстие испокон веку было, пока седьмой фиал благости господней на небеса не забрали, отсюда и смута пошла?.. - Старец Василий вновь натянул капюшон на голову и приказал ратникам, которые продолжали удерживать пленников:

- В темницу малакайников! По удару колокола выведите их на голгофу.

- голгофу? - поразился Алексей. - Откуда здесь голгофа?

- Увидишь, - усмехнулся старец, - а пока молись, никонианин, чтобы смерть легкой была. Тебе дам выбор, а ему... - он посмотрел на Константина.