Сибирская амазонка

Сквозь шум ветра он слышал изредка их голоса. Казачата переговаривались, видимо, советовались друг с другом, но за все это время их маленький караван ни разу не остановился, не заметался в панике. Спокойно и по-взрослому деловито юные проводники вели их к невидимой цели. И их уверенность передалась Алексею, он понял, что для казачат подобная буря явление обычное. И успокоился.

А спуск с каждым шагом становился все круче и круче.

Промокшие и усталые путники, спотыкаясь о бесчисленные камни и колоды, падали и снова шли, пока не оказались среди завала. Сучья, казалось, торчали отовсюду. Они рвали одежду и, видимо, ощутимо поранили нескольких лошадей, потому что они жалобно заржали, а остальные беспокойно затоптались на месте, всхрапывая и задирая головы.

- Назад! - послышался снизу голос Сашки. И путники, безропотно подчиняясь его окрику, повернули коней. Все смешалось. Люди кричали на лошадей, те фыркали и испуганно ржали, не понимая, почему на них ополчились, ведь они были меньше всего повинны в создавшейся суматохе.

Через полчаса, а может меньше, они оказались на более-менее ровной площадке и остановились. Дождь, ветер и кромешная тьма окутывали тайгу. Стихия пугала животных. Лошади присмирели и, прижавшись друг к другу, терпеливо ждали, когда наконец с них снимут груд. Развьючивали их на ощупь всех подряд, складывали тюки в кучу и прикрывали брезентом. Седла не сняли, опасаясь застудить вспотевшие спины.

Пока возились с лошадьми, Сашка настрогал сушняк и, укрывшись от дождя куском брезента, развел костер. Алексей со стороны наблюдал за близнецами. Они совершенно не боялись невзгод, им не нужно было советовать, как поступить в трудном положении, - суровая жизнь в тайге сама распределяла между ними обязанности. Ивану и Алексею было несоизмеримо труднее во время похода, поэтому они безропотно выполняли Сашкины приказы, отдав ему бразды правления во всем, что касалось обеспечения порядка в их таежной жизни.

Пересчитали лошадей. Все были на месте, но не хватало жеребенка. Что делать? Шурка неожиданно всхлипнул и умоляюще произнес:

- Сашка, я вернусь назад! Он же маленький, запросто на росомаху или рысь напорется...

- А если ты напорешься? - спросил угрюмо Сашка и покачал головой:

- Нет, не пойдешь! Заблудиться здесь, раз плюнуть! Авось сам найдется, не маленький уже!

Шурка всхлипнул опять, но перечить не стал и отошел к костру. Некоторое время все стояли молча. Усталость сгибала плечи, промокшая одежда липла к телу. Самое трудное в этот момент решиться пренебречь отдыхом и вернуться в проклятый завал, чтобы разыскать в непроглядной тьме отбившегося или завалившегося среди деревьев Воронка. Но ведь и лошадей нельзя оставлять одних...

Иван стащил с себя телогрейку, не торопясь выжал из нее воду, достал из кармана пару полураскисших сухарей и ломоть окорока - остатки обеда.

- Я иду с тобой! - крикнул он Шурке, и тот резво, забыв про усталость, вскочил на ноги.

- Возьми, замори червячка, - протянул ему окорок и сухарь Иван. Заткнув за пояс топор, он надел на руки грубые рукавицы из кожи сохатого. - Ладно, пробьемся как-нибудь! - подмигнул он Алексею. - Где наша не пропадала. Жалко паршивца, да и Шурка вон весь соплями изошел, точно девка!

В мокрой одежде казачок казался совсем щуплым. Он шмыгнул носом и направился вслед за Иваном в темноту, которая мгновенно поглотила их. Алексей смотрел им вслед, упрекая себя в нерешительности и восхищаясь Иваном, который устал едва ли не больше его, но первым поспешил на помощь, забыв о тех проклятьях, которые он посылал тайге, буре и темноте всего десяток минут назад.

Сашка тоже проводил ушедших взглядом, затем поднял его на Алексея. В слабом свете костра тот почти не различал его лица, но по голосу понял, что малец улыбается:

- Лексей Дмитрич, что это дядька Иван про девку помянул, если Шурка и так девка? Ей по закону реветь положено!

Только она держится, иначе мамка ни в жисть бы ее в тайгу с нами не отпустила. Да и мне зачем такая обуза, если по каждому поводу хныкать будет?

- Д-девка! - опешил Алексей. - Какая девка? Что ты болтаешь?

Сашка не выдержал и расхохотался во весь голос.

- Самая настоящая, только в прошлом годе косы остригла и батю допекает, чтобы разрешил через два года в казаки пойти служить вместе со мной. Она ведь с малых лет в седле.

Что с ружьем, что с саблей не хуже меня обращается. С нагайкой, правда, послабее и аркан хуже бросает, а так ни в чем не уступает, - с явной гордостью за сестру произнес Сашка и удрученно вздохнул:

- Мамка ругается, батя ворчит, а она никак смириться не может, что девкой родилась! И попробуй кто в станице ее задразни, так настучит по шее, что никто больше вякнуть не посмеет.

- Вот так новость! - покачал головой Алексей. - У меня даже ни капли сомнения не возникло, что это твой брат.

Мальчишка, она вылитый мальчишка!