Сибирская эпопея

Казаки летят по степи на конях и обрушиваются на какую-нибудь татарскую деревню или крепость, чтобы освободить пленных или захватить рабов, торговля которыми процветала на Черном море и в которой они сами охотно принимали участие. Но чаще всего казаки устраивали засады на воде. Они занимали позиции вдоль транспортных артерий – больших рек, по которым сновали купцы, или же на островах и нападали на караваны, возвращавшиеся из Центральной Азии с ценными товарами. Их не смущало, что эти караваны формально находились под царской протекцией. Казаки прятали свои лодки в прибрежных зарослях, а затем, завидев тяжелые баржи, поднимавшиеся по Волге, внезапно выскакивали из засады и брали их на абордаж. В 1573 году у Астрахани на английский корабль с грузом шелка, принадлежавший Московской Кампании, напали пираты – волжские казаки. Завязался бой, нападавшие потеряли четырнадцать человек ранеными и тридцать убитыми, но захватили и корабль, и трофеи, так что представителям английской компании оставалось только жаловаться Ивану Грозному.¹⁵⁹ Через несколько лет крупное судно, на котором плыли посланники из Персии, тоже стало жертвой казаков, принявших его за торговое.¹⁶⁰ Царь разгневался и приказал жестоко наказать разбойников: «И мы на тех Казаков из Волжских, на Митю Бритоусова и на Иванка на Юрьева (Кольца), опалу свою положили, казнити их велели смертью».¹⁶¹ Отметим, что упоминание Ивана Кольца в царском указе не останется без последствий для его дальнейшей судьбы. Чтобы избежать назначенного из Кремля наказания, атаман вынужден был бежать как можно дальше от государева гнева и отправился в экспедицию с Ермаком, став его правой рукой. Однако бешенство, чувствующееся в указе Ивана Грозного, свидетельствует о репутации казаков в те времена: разбойники с большой дороги, люди вне закона, еще не готовые верой и правдой служить государю. Неважная репутация казаков еще сильнее пострадала в следующем веке из-за другого мятежного казака, Степана Разина, и долго лежала темным пятном на образе Ермака Завоевателя. Полтора века спустя молодая российская Академия Наук, желая составить официальную историю страны и описать славные ее моменты, не захотела связать заслугу освоения Сибири с именем «разбойника»[13]. И только после Октябрьской революции для «народного героя», не уступающего Кортесу и конкистадорам, но только вышедшего из низов, наступила эпоха посмертной славы.¹⁶² Ермак, сын народа, становится в советской историографии символом движения масс, спонтанной колонизации, «мирной миграции».¹⁶³

* * *

Дороги казака Ермака и двоюродных братьев Никиты и Максима Строгановых впервые пересеклись в конце 1570-х годов. Напомним, что это десятилетие выдалось тяжелым для династии северных купцов. Строгановы в своих новых владениях у подножия Урала терпят бесконечные нападения татар хана Кучума из-за гор. Они осаждают и грабят остроги, мастерские и солеварни. Они убивают крестьян, живущих вне острогов, и те пускаются в бега. Местное население, с которого берут все больше и больше налогов, чаще дает отпор и бунтует, пользуясь слабостью Строгановых. Очаги недовольства тлеют повсюду, даже в самом сердце империи Строгановых, в Сольвычегодске. В святая святых старого Аники, вдали от новых земель, неспокойно. Один из сыновей Аники, Симеон, убит толпой во время бунта против Строгановых. Под ногами у купцов горит земля. В 1574 году семья получает от государя удивительное позволение – идти за Урал, на земли, принадлежащие Кучуму, которые расположены вдоль «черных» рек, спускающихся к Азии. Немного ранее, в 1572 году, Строгановым дарована еще одна милость – редчайшая для недоверчивого государя – разрешалось собрать армию, способную их защищать. Но Строгановым неоткуда брать людей, поэтому они в первую очередь стараются обеспечить защиту своих земель и солеварен. И только постепенно, год за годом, по мере упрочения позиций, они начинают готовить более амбициозный проект, чем просто оборона своих владений. Они намереваются перейти «Каменный пояс», пересечь скрывающиеся за Уралом пространства, сразиться, если потребуется, с врагом и завладеть «золотым» запасом, который ждет вдалеке, – пушниной. К этому моменту Строгановы уже развили огромную сеть ее сбыта, в том числе и в Европе.