Сибирская кровь

Перечень семьи Черепановых в ревизию хотя и оформлялся от имени купца Ивана Черепанова, но «велением отца своего его сын Григорий Черепанов руку приложил»[77]. И он в той ревизии «руку приложил» также к сказкам десяти других посадских семей. Что это означает? Может, мой шестижды прадед в Верхоленском остроге был одним из немногих грамотных или занимал какой-то общественный пост, обладал высоким доверием. Еще не знаю.

В том же архивном деле я нашел важную информацию, прежде не достающую для верного оформления веток общего фамильного древа Черепановых. Причем нашел почти случайно и далеко за основной ревизской сказкой в одном из дополнений к ней и после дополнений к сказкам г. Иркутска и нескольких острогов. В нем: «1763 году ноября 1 дня в силе Ея императорского величества из иркуцкого магистрата указу в Верхоленску у земских дел верхоленской посацкий Иван Федоров сын Черепанов сказкой объявил на самой истинне без всякой утайки, что у нижеписанных детей моих после поданных сказок имеюца вновь рожденныя их дети. А имянно: у Григорея вновь рожденой сын Никифор, 5 мес., у Ивана вновь рожденой же сын Василей, 9 мес., у Ивана же вновь рожденой сын Козма, год. К подлинной сказке велением отца своего Ивана Черепанова сын Григорей Черепанов руку приложил»²⁸.

После определения, из каких семей происходили у Ивана Федоровича Черепанова и его сыновей их жены, и кому были отданы замуж две его дочери Матроны, мне стало важным выяснить о тех семьях по материалам второй и третьей ревизий больше подробностей. Но каждый раз в поиске разбросанных в четырех объемных архивных делах (с № 1056 по № 1059) интересных мне верхоленских фамилий – а они приведены более чем на двухстах заполненных непривычными подчерками страницах – терялась масса времени и часть сведений периодически пропускалась. И тогда для полноты сбора информации я потратил пару недель, но составил систематизированный посемейный список жителей Верхоленского острога 1722–1763 годов. В его основе – перечень изменений к первой ревизской переписи населения и итоги двух последующих переписей с учетом дополнений 1763 года. Фамилии в нем собраны для удобства изучения родословных воедино в алфавитном порядке с указанием сословий, родственных связей и перечислением членов каждой отдельной семьи по аналогии с порядком составления исповедных росписей, но в хронологии рождения детей вне зависимости от их пола, с обозначением наиболее вероятных годов рождения, дополнительных сведений из материалов ревизий.

Полагаю, что такие сведения являются источником изучения истории возникновения некоторых фамилий. Скажем, в третьей ревизии приведены друг за другом Александр Аревьев сын Козмин и Яким Аревьев сын Толмачев. Во второй ревизии они также расположены рядом, но с отчествами Ярофеевы, причем у Толмачева указано: «Яким Ярофеев сын, он же Толмачев». По всей вероятности, они – братья. Однако Яким был переводчиком, и его прежняя фамилия Козмина преобразовалась в Толмачева.

В составленный мною список попали в подавляющем большинстве те, кто жил в Верхоленском остроге весь период или только часть периода 1722–1763 годов, – все мужчины, облагавшиеся подушным оброком, и члены их семей. Не вошли же в него некоторые выданные до 1762 года взамужество вне Верхоленска дочери[78], чиновники, ясашные[79], церковнослужители и те, кто прибыл в Верхоленск и убыл из него по любым причинам, включая смерть, между второй и третьей ревизиями (в отдельных случаях – прибывшие и убывшие между первой и второй ревизиями, по казакам – все убывшие до третьей ревизии), не оставив после себя сыновей. Также нет в списке их жен (вдов) и дочерей.

Всего же перечень состоит из одной тысячи восьмисот восьми человек (без двойного учета дочерей по родительским семьям и в семьях мужей), представляющих сто двадцать девять фамилий. Из них одна тысяча двести восемьдесят пять человек восьмидесяти трех фамилий – это те, кто числился по сказкам третьей ревизии и дополнениям к ним как постоянные жители Верхоленского острога в конце 1763 года. Но, повторю, в ревизские сказки попали не все, и население тогдашнего Верхоленска, конечно, было несколько большим. Правда, с одним уточнением: к Верхоленскому острогу весь XVIII век относились также ближайшие деревни вверх и вниз по течению реки Лены и все деревни на ее притоке Куленге.

Этот список действительно здорово помог в моем исследовании, и, уверен, посодействует другим исследователям верхоленских родословных с помощью своеобразного моста в виде составленных мною таблиц метрических записей 1773–1800 годов. Ведь по нему удается прослеживать родственную связь от жителей Верхоленского острога и других верхнеленских поселений начала XIX века с их предками 1722–1763 годов и наоборот.

Наверняка в список вкрались неточности, за которые заранее прошу меня извинить. Но каждый исследователь самостоятельно может сверить правильность записей с оригинальными архивными документами, для чего я привожу полистовый перечень таких источников в отношении всех охваченных им семей.