Сибирская кровь

Итак, в перечне изменений после первой ревизии, в сказках второй и третьей ревизий Тимофей Тюменцов – отец моей семижды прабабушки Мавры Тимофеевны и, значит, мой восьмижды прадед – вообще не упоминается. Значит, он либо оставался к первой ревизии казаком, либо умер еще перед ней, до 1722 года. Но в тех же сказках говорится о Зиновии Тимофеевиче Тюменцове, имевшем на дату второй ревизии возраст в сорок семь лет[80], и его брате Дмитрии, сорока трех лет. Наверняка Мавра – их сестра.

Согласно третьей ревизии, Зиновий ушел из жизни в 1749 году, а Дмитрий – в 1758 году. У Зиновия остались сыновья Козьма и Семен (служил в Нерчинске), взявшие себе в жены дочь верхоленского подьяка Андрея Падерина[81] и дочь илимского казака Ивана Мишарина. У Зиновия были также дочери Матрена и Дария, вышедшие замуж за верхоленского разночинца Ефима Кистенева и крестьянина Тутурской волости Никифора Рудых, и еще незамужняя Екатерина. У Дмитрия – сыновья Афанасий (взят в рекруты), Игнатий, женившийся на дочери тутурского крестьянина Григория Тихонова, Иван, тоже взявший в жены дочь тутурского жителя, священника Анцыфера Шастина, и холостые Василий с Алексеем, а также дочери Маремьяна и Федора, вышедшие замуж за верхоленских посадских Демида Незговорова и Федора Уваровского, и пока что незамужние Параскева с Домной.

В сказке третьей ревизии по родительской семье Анисии Ивановны, жены моего шестижды прадеда Григория, говорится об ее отце – разночинце Иване Нечаевском, шестидесяти трех лет, и его жене, стоит полагать, моей семижды прабабушке Пелагее Ивановне. Она – «взятая того же острогу казачья дочь Козловых», пятидесяти лет. Но нельзя исключать, что ее возраст приведен не на текущую, а на предыдущую ревизию, и она родилась не в 1712 году, а около 1695 года. Ведь здесь же возраст дочерей Ивана Нечаевского указан явно по состоянию не на 1762, а на 1745 год: всего лишь девятнадцать лет Анисии, которая «взамужество выдана … за верхоленского посацкого Григория Черепанова», и семнадцать – Вассе, жене верхоленского разночинца Григория Шергина.

И в целом верхоленские ревизские сказки грешат несостыковками в приведенных возрастах замужних дочерей[82]. Судя по всему, четкие инструкции до глав семейств не доводились, и кемто они указывались на дату предыдущей ревизии, кемто – на текущую, кемто – на дату замужества дочек. К примеру, в сказку по третьей ревизии верхоленской семьи Абатуровых во главе с семидесятипятилетней вдовой Устиньей включены ее четверо вышедших замуж дочерей с указанием их возраста в восемнадцать–двадцать лет, а из сказок же их мужей следует, что им в 1762 году было уже от двадцати семи лет до сорока одного года. Кстати, Капитолина – одна из дочерей Устиньи Абатуровой (сама Устинья из семьи казака Алексея Толмачева) – вышла замуж за копииста Верхоленской приказной избы Андрея Степановича Падерина (тестя Козьмы Зиновьевича Тюменцова) и стала моей шестижды прабабушкой по линии Евдокии Васильевны, матери моего прадеда Матвея Данииловича Черепанова.

Какой именно казак Иван Козлов являлся отцом моей семижды прабабушки Пелагеи и, значит, моим восьмижды прадедом, мне с точностью выяснить не удалось. Однако, скорее всего, им был тот, кто перечислен в деле № 1057 под пунктом 3485 как умерший между первой и второй ревизиями разночинец. Наверняка в момент замужества своей дочери он считался еще казаком, но, как это широко практиковалось, получил земельный надел под Верхоленском и занимался его обработкой (по тогдашним правилам приводимых в остроге сословий, после отставки со службы числился разночинцем).

В той же сказке семьи Ивана Нечаевского говорится о двух его сыновьях – Иване, отданном в 1749 году в рекруты, и Федоре, а в подразделе казаков приведен, наверное, еще один его сын и тоже Иван – «казак Иванов сын Нечаевской» – и перечислены дети этого казака – Иван Иванович Нечаевский, бывший при прежней ревизии из казаков в возрасте пяти лет и поверстанный в Иркутск («по г. Иркутску в службе действительно служит»), и Никита Иванович, трех лет на период проведения предыдущей ревизии, направленный «для определения после в Иркутской канцелярии в казачью службу».

В дополнении к этой ревизской сказке сообщается о смерти Ивана Саввича Нечаевского 3 октября 1763 года. Отчество умершего раскрывает имя его отца – Саввы. Значит, Савва (Савелий) Нечаевский, как и Тимофей Тюменцов и Иван Козлов, – среди моих «неединофамильных» восьмижды прадедов.

В ревизских сказках по семьям Кистеневых, откуда происходила жена Ивана большого Марфа Ивановна, ее имя вообще не упоминается. Но указывается Иван, отданный в рекруты еще перед второй ревизией, и его жена Александра, дочь иркутского казака Гаврилы Бушкарева. Вероятно, они и были родителями Марфы. У них – три сына. Это – Петр, женившийся на дочери верхоленского казака Ивана Пуляевского, отданный в рекруты Мамонт и еще холостой Игнатий.