Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

«По переходу большей части армии к советской власти, Анненков с остатками армии удалились в горы китайские. С отрядом следовало около 35 семей офицеров отряда. 8 мая (1920 года. — В. Г.) Анненков приказал всем семьям офицеров выехать в пределы Китая, для чего собраться походным порядком у аула киргиза Канагата, находившегося в расположении лагеря. Неявившимся угрожали суровыми репрессиями. Быстро собравшись, с детьми и спутницей Остроумовой выехала к указанному месту. На пути нам встретились знакомые офицеры: командир эскадрона есаул Владимир Стародубцев, штабс-капитан Сухобрухов, поручик Сельянин. Стародубцев многозначительно сказал мне:

— Ваши лошади устали! Вы не поедете дальше!

А накануне он мне сказал:

— Если хотите сохранить жизнь и честь, послушайте меня и не ездите туда!

На возражения моей спутницы Стародубцев ответил:

— Если вам…, то поезжайте, но Асанова останется!

Мы остались при этом эскадроне, в котором было всего 9 человек.

Наедине он сказал мне:

— Благодарите Бога, что вы не поехали: там сегодня идет пьянство, страсти разгорелись, они могут прийти сюда!

Утром Стародубцев сообщил мне, что семьи, исполнившие приказ атамана, погибли. Позже в отряде стало известно, что все женщины подверглись насилию, а потом (были) перебиты. Их мужья были зарублены первыми, а чтобы не поднимать шума, всех рубили шашками…

При моем отъезде в доме Канагата помещался штаб конвоя, часть виновников злодеяния я знаю. Это — командир лагеря полковник Сергеев, помощник командира лейб-атаманского полка Ганага, хорунжий Шульгин и Васильев — все это приближенные и личный конвой атамана. Других фамилий я не знаю, но погибших знаю достаточно…»

Далее, не говоря об обстоятельствах гибели и насилия, потому что при этом не присутствовала, Асанова называет фамилии погибших. «Это — полковник Луговской, его жена и две дочери, жена подъесаула Мартемьянова (бывшая учительница в Семипалатинске). Жена штабс-капитана Закржевского, молодая, красивая женщина, всю ночь переходила из рук в руки и наутро, по слухам, увезена партизаном-калмыком. Спаслась девочка, 9 лет, дочь офицера Оренбургского казачьего полка, которую в темноте ранили шашкой, она сумела скрыться и убежала.

Наутро начались волнения в этом (Оренбургском. — В. Г.) полку, мы не попали в дом Канагата. Около шести-семи нас выпроводили на китайскую территорию…» ^{190}.

Спутница Асановой Остроумова А. М. все сказанное Асановой подтвердила, не добавив к ее рассказу никаких деталей. Не добавил ничего и поручик Д. Н. Аристов, потому что во время злодеяния, охарактеризованного им как ужасное, его в отряде не было. Однако он высказал мнение, что атаман не мог не знать о готовящемся, но не противодействовал любимцам.

Нельзя без содрогания читать рассказ Замятина:

«Через два дня после ухода в горы я вместе с Залевским был командирован на Юкок (горный перевал. — В. Г.). На посту, в палатке я заметил метавшегося как бы в агонии партизана и женское лицо, которое напоминало жену штабс-капитана Закржевского. Всмотревшись, я и Залевский узнали Евгению Яковлевну. Узнала и она нас и с воплем умоляла о спасении. Казаки были пьяны. Через некоторое время начальник поста есаул Люсилин сделал распоряжение увести Закржескую к калмыку Мухлаю. Ее повели партизан и два калмыка. Залевский остался предупредить погоню, а я взял его револьвер и поехал за ними и к вечеру подъехал к последнему посту калмыка Мухлая. Там шло пьянство. При моем входе разговоры умолкли. Поддавшись там их разговорам, я осторожно вывел Закржевскую, и мы укрылись в кустарниках. Через некоторое время по кустам открыли стрельбу, потом пошли цепью, но нас не нашли.

<…>

Придя в себя от приступов, потрясенная, она касалась ужасных деталей той ночи…

Днем около этого места прошел транспорт во главе с поручиком Ксенофонтовым, решившим перебежать в Советскую Россию. К рассказу Закржевской он добавил, что у Луговского взяли деньги Оренбургского полка, которые были разграблены при его убийстве. Эта история подняла Оренбургский полк. На его требование атаман обещал судить виновников, но, очевидно, предупредил их, ибо они разбежались. Только двух человек поймали оренбуржцы и, по постановлению оренбургских офицеров, зарубили…

Ввиду того, что киргизы смущались трупов и прекратили доставку продуктов, атаман велел зарыть их. Свидетель насчитал 32 трупа, часть до того была зарыта родственниками и знакомыми. Ксенофонтов взялся довести Закржевскую к ее родным в Семипалатинск. Я указал ему ближайший путь, а сам направился по следам Асановой…» ^{191}.

11 июля 1920 года рассказы Зои Федоровны Асановой и бывшего полковника Генерального штаба Аргунова, также находившегося в рядах отошедшей в Джунгарские горы Семиреченской армии и знавшего о трагедии со слов жены штабс-капитана Закржевского, были опубликованы в семипалатинской газете «Степная правда».