Сибирская Вандея. Судьба атамана Анненкова

Несколько иное описание ареста Анненкова и Денисова дают в своей повести С. и М. Мартьяновы. В повести также говорится об участии в операции чекистов, но главную роль в операции играют не они, а сотрудники аппарата Примакова. Авторы называют уже знакомые нам фамилии, но Лихарин назван Лихаревым и главной роли в операции не играет, а выполняет какие-то курьерские функции между послом СССР в Китае Караханом[316] и Примаковым. Назван и Довгаль, но он не чекист, как у Григорьева, а начальник штаба группы Примакова. Говорится и о Карпенко, но тот уже не курьер Анненкова к «Соколам», а, наоборот, чекист. Но не это главное. Главное в том, что в отличие от Григорьева Мартьяновы утверждают, что основную роль в подготовке и проведении операции сыграли Примаков и его сотрудники.

Перехожу к описанию ареста Анненкова и Денисова по Мартьяновым.

Итак, Примаков ознакомил Фын Юйсяна с перехваченной корреспонденцией Анненкова и настойчиво просил арестовать атамана и его начальника штаба Денисова. После долгих раздумий и колебаний Фын согласился. Изложение дальнейших событий Мартьяновы начинают с публикации выписки из протокола допроса Анненкова в Москве 23 апреля 1926 года.

«5 декабря 1925 года ко мне пришёл директор Департамента иностранных дел Чынг с переводчиком, который мне сообщил, что, ввиду имеющихся у них сведений о моих сношениях со штабом Чжан Цзолина, они считают необходимым мой переезд из моего дома на жительство в г. Ланьчжоу, очевидно, где бы они могли наблюдать за мной. Через несколько дней я переехал со своими людьми в Ланьчжоу, где проживал до марта 1926 года, когда я был вызван к губернатору, где полицмейстер города Ланьчжоу передал мне распоряжение Фын Юйсяна приехать к нему, и на другой день я со своим начальником штаба Денисовым Николаем Николаевичем выехал к Фын Юйсяну, который в то время находился в Пиндечуане, в сопровождении двух китайских генералов и небольшого конвоя. Прибыв к Фын Юйсяну, мы были лично им приняты, и я назначен советником при маршале Чжан Шуцзяне (помощник Фын Юйсяна), и мне был выдан соответствующий документ с распоряжением выехать в Калган для встречи с вышеуказанным маршалом Чжан Шуцзян, куда я выехал с Денисовым, который числился при мне.

Всё верно, в чем и подписуюсь.

Борис Анненков»[317].

Приезд Анненкова в Калган был и для аппарата Примакова неожиданным: Примаков и его сотрудники полагали, что тот приедет не ранее чем через две недели. Поэтому в Калгане не было ни Примакова, ни других ответственных сотрудников. Примаковцы запаниковали. В Пекин и в Москву полетели срочные шифровки с просьбами указаний.

Между тем китайцы под усиленной охраной разместили Анненкова и Денисова в доме около дубаната[318], однако те могли передвигаться по городу в её сопровождении.

В это время в Калгане в составе Народно-Революционной армии имелся созданный Фын Юйсяном отряд, сформированный из русских белогвардейцев. Отрядом командовал бывший белогвардеец и знакомый Анненкова полковник Гущин, который вначале тайно оказывал услуги советникам аппарата Примакова, а затем открыто перешёл на их сторону. О прежних, необычных отношениях Анненкова и Гущина будет сказано далее.