Сибирская вендетта

Ночь эта — длинная, мучительная, полная страхов, сомнений и упадка сил — всё-таки закончилась, как заканчивается всё в этом мире. Перед рассветом Андрей забылся тревожным сном, в котором виделись ему кошмары, он гнался за кем-то, и за ним тоже гнались; его душили жуткие призраки, он погружался в вязкую душную массу, пока наконец вдруг не очнулся. Было утро. Солнце светило в окно. Андрей лежал, закутанный в мокрую простыню, сам весь мокрый, с всклокоченными волосами, ослабевший и бледный, но уже без лихорадки, успокоившийся и отдающий себе отчёт — кто он и где находился. Кризис миновал.

Андрей поднялся с кровати и, покачиваясь, опираясь о стены, проследовал в ванную комнату. Потом стоял в душе под горячими струями, смывая с себя липкий ночной пот, а вместе с ним остатки ночной хвори. Тренированный организм одолел недуг. После душа он долго пил чай и слушал новости по городскому радио. Передавали одно и то же: убит губернатор. Неизвестный преступник тяжело ранил его несколькими выстрелами, и через несколько часов первое лицо скончалось в областной больнице не приходя в сознание — от острой кровопотери и от ран, несовместимых с жизнью. В области был объявлен трёхдневный траур. Приспущены флаги, отменены развлекательные мероприятия. Злодея ищут, приметы его известны. Полиция идёт по следу и вот-вот схватит преступника. Андрей невольно улыбался, слушая эти заверения. Чего стоит местная полиция, он хорошо знал. Знал и то, что теперь его точно не найдут. Это можно было сделать сразу, по горячим следам, а точнее, по мокрым. Но по мокрым его схватить не удалось. А уж по сухим и подавно не получится.

Покончив с утренним чаем, Андрей прошёл в жилую комнату и включил телевизор. К немалому удивлению, по всем каналам шли обычные программы. Потоком лилась музыка, веселились толпы наряженных людей — всё было как обычно. Видно, не сильно-то народ убивался по губернатору. И значит, Андрей сделал всё правильно. Теперь полетят головы местных чиновников. Но изменится ли что-нибудь в жизни простых людей? Впрочем, Андрей особо об этом не думал. Он своё дело сделал, теперь пусть постараются другие. Властные структуры подберут на должность губернатора приличного человека, а новые руководители служб и ведомств будут налаживать борьбу с наркоманией и преступностью, с неразберихой, взяточничеством, кумовством… Давно было сказано: один в поле не воин. Но и один может сделать немало, если этот один поставил на карту всё.

Андрей выключил телевизор, остановился в центре комнаты. Голова кружилась, и он чувствовал себя далеко не лучшим образом. Выходить в таком состоянии из дома не хотелось. Да и чего ради? Он шагнул в прихожую, снял с телефонного аппарата кружевную салфетку, которым хозяйка бережно укрывала его от пыли и магнитных полей, и набрал номер лаборатории, в которой он как бы работал. Шёл одиннадцатый час — самое время поприветствовать начальство. И надо ж было случиться такому везенью — именно в эту минуту на работу приехал завлаб. Сняв трубку, тот сразу стал жаловаться на то, что по городу нельзя проехать, везде полицейские патрули, народ злится и не может никуда уехать, и если Андрею жизнь дорога, пусть-ка он лучше сидит дома и никуда сегодня не ездит.

— Ты прочитал нировские отчёты? — без всякого перехода спросил он.

— Читаю, Борис Петрович, — заверил Андрей, — сегодня всю ночь штудировал монографию Дерябина. Вы не поверите, у меня вся подушка мокрая!

— Это отчего же? — изумился заведующий.

— От восторга, Борис Петрович, от самого неподдельного и искреннего восторга. Вы не можете представить, до чего мне понравилась монография профессора Дерябина. Особенно то место, где он пишет про линейный вклад в магнитную составляющую микродоменов ферромагнитных сплавов при сверхнизких температурах. Это настоящий научный шедевр, я нигде не встречал ничего подобного!

— Ты так считаешь?

— Именно так! Как я сказал, так и считаю! В общем, я к вам заеду на днях, и мы обменяемся мнениями. Хорошо?

— Хорошо! Обязательно обменяемся! Буду рад и счастлив!

Андрей положил трубку на рычаг и улыбнулся. Приятно иметь дело с воспитанными людьми. Особенно — с учёными! Такие непосредственные, милые люди. Всему верят! Потому и проворонили свою науку, что слишком доверчивые. Время сейчас не то, ох, не то сейчас времечко, чтобы доверчивыми-то быть!