Сибирская вендетта

— Не надо, — мягко сказал он и выразительно посмотрел на руку. Майор дёрнулся, словно ожегшись. Теперь он вспомнил всё. И собственную подлость, и человека, которого он отправил на верную смерть. Это, конечно, была не его затея. Но всё было сделано его руками. Следовательно, главным подлецом выходил именно он. Так и всегда бывает: придумывают подлость одни, а исполняют другие. Другие при этом думают, что они не очень-то и виноваты, ведь они выполняют приказ! Но заканчивается всегда одинаково: ответ приходится держать и тем и этим. Причём исполнителям — в первую очередь, а уж во вторую — вдохновителям и провокаторам. И это правильно. Потому что если бы не было бы исполнителей, то не было бы и вдохновителей. Связь прямая и железная, проверенная временем, доказанная бесчисленными примерами — примерами, которые будут множиться и впредь. Опыт, к сожалению, учит не всегда. То есть не всякий опыт учит. То бишь — не всех…

С минуту длилось молчание: майор всё не мог прийти в себя, Андрей наслаждался его замешательством. Нечасто увидишь подлеца, застигнутого врасплох. Очных ставок подлецы боятся больше всего — потому что именно во время очной ставки они окончательно убеждаются в собственной подлости и бессилии.

Майор сидел, потупившись, и рассеянно шевелил бумаги на столе. Наконец, решился заговорить:

— Зачем ты пришёл? На тебя дело заведено! Я обязан тебя задержать.

— Попробуй задержи, — ответил Андрей с вызовом.

Майор пробовать не хотел. Посмотрел беспокойно на часы, потом с надеждой на дверь, но та почему-то не открылась. Как назло, никто не приходил с важными бумагами. И телефон возмутительно молчал.

— Вот что, — снова заговорил хозяин кабинета, — я тебя не видел, ты ко мне не заходил. Давай пропуск, я сделаю отметку и — уходи. Нам с тобой не о чем говорить.

— Я так не считаю.

— Вот как? — Майор с минуту глядел на Андрея, потом положил локти на стол и кивнул: — Что же, спрашивай. Ты, наверное, хочешь узнать, почему я так поступил тогда?

— Не угадал, — ответил Андрей. — Почему ты так поступил, я знаю. Я о другом хотел спросить. Кто за этим за всем

стоит? Кто у нас в городе погоду делает?

Лицо майора скривила усмешка.

— Боюсь, ты обратился не по адресу.

— Ты не знаешь?

— Я подчиняюсь своему непосредственному начальнику. Над ним тоже есть начальник. Над тем начальником — другой. И так далее. Откуда мне знать, кто у нас главный? Сам посуди, ты ведь не посторонний, сам работал в нашей системе.

— А кто на меня охоту открыл?

Следователь поморщился.

— Насколько мне известно, ты замочил криминального авторитета. Его родной брат — заместитель у губернатора. Есть ещё вопросы?

— Так, значит, это брат дал команду устранить меня?

Майор шумно вздохнул, раскинул руки:

— Точно не могу сказать. Но кроме него — некому. Не обошлось, конечно, и без губернатора. Но об этом теперь нечего говорить. Губернатора застрелили. Слыхал, небось? — Он посмотрел исподлобья на Андрея, губы его дрогнули и он чуть заметно усмехнулся.

Андрей этого не заметил, он усиленно размышлял. После таких объяснений можно было вставать и уходить. Но уходить почему-то не хотелось. Ничего нового он не узнал, и получалось, что вся эта рискованная затея была бесполезна.

Надумавшись, он поднял голову, в упор посмотрел на следователя.

— Ты не думай, я на тебя зла не держу, хотя и следовало тебя проучить. Но так и быть, на первый раз прощаю. Но за это ты мне поможешь.

— В каком плане?

— В плане информации. Мне нужен этот братец. Подскажи, где его найти, — и мы квиты.

Майор откинул голову, задышал свободнее.

— Ты хоть понимаешь, о чём просишь? Меня за это кастрируют. Без наркоза!

— А кто об этом узнает?

Следователь помотал головой.

— Нет, не могу. Да и нет у меня таких сведений. У него там своя служба безопасности. Откуда мне знать?

— Ну хоть что-нибудь. Любую зацепку. Я ж не прошу, чтоб ты меня к нему в спальню завёл!

— Когда он там с бабами развлекается? — подхватил следователь.

— Вот именно! Скажи, где он бывает в свободное от работы время — и больше ты никогда меня не увидишь.

— И на том спасибо, — с важностью произнёс майор, подкуривая сигарету. Догадавшись, что непосредственная опасность ему не грозит, он повеселел, стал самим собой — неплохим, в общем-то, человеком, с нормальными рефлексами и устоявшимися взглядами на действительность.

Затянувшись пару раз, пустил под потолок густую струю дыма и вдруг предложил:

— А не сходить ли нам в столовую пообедать?

— Не стоит, — ответил Андрей, — у меня от ваших обедов делается несварение желудка.