Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени

Тем временем Микифор Степанов Норицын (внук Петра Норицына, о котором шла речь выше, приказчика Строганова в 1620‐х годах) стал агентом московского купца Г. Бельского; в 1673/74 году он регистрировал товары на верхотурской таможне от его лица1409. После того как в конце 1670‐х годов умер отец Микифора Степанова, он вместе с двумя братьями, Митькой и Федькой, переехал на двор Бельского в Москве, чтобы отрабатывать долги их отца. Интересно, что отец Микифора, Степан, был зарегистрирован как безземельный крестьянин (бобыль), не как купец, но это не помешало ему заниматься торговлей. В 1639/40 году Степан Петров и его брат Семен Петров вместе поехали в Сибирь торговать. Возможно, Степан пропустил рождение своего сына Митьки, но в 1646 году он воссоединился с семьей. А вот его брат Семен был указан в переписи как «бежавший» в Сибирь. Действительно, Сибирь была землей возможностей для способных людей и убежищем для людей отчаянных. В 1665/66 году дядя Степана Микифорова (агента Остафия Филатьева в 1670‐х годах) «бежал в Сибирь» после того, как его двор сгорел и он остался ни с чем1410. Возможно, в том же пожаре сгорел и двор родственника Степана, Федора Степанова сына, который переехал не в Сибирь, а в Архангельский монастырь в Великом Устюге1411. Попадание в долги и бегство в город, где жила столь многочисленная большая семья Норицыных, заставляют задуматься о природе родства и о его границах. Безусловно, мы сталкиваемся с серьезным семейным сотрудничеством на таможне и в совместном проживании, указанном в переписных книгах. Не имея количественно и качественно иных источников, мы не можем восстановить картину в большей целостности. Но, вероятно, если мы видим, что члены семьи Норицыных решались на долговую кабалу, это означает, что кабала была не клеймом и не знаком окончательного провала, а стратегией, позволявшей восстановить свою платежеспособность; кроме того, работа на купеческое предприятие позволяла одновременно освоить навыки и приобрести ценный опыт, который мог пригодиться в будущих предприятиях.

Подобно тому как узы родства формировали торговые сети купеческой элиты, они играли важнейшую роль и в низших слоях русской торговли раннего Нового времени. Приказчики гостей привлекали к своим путешествиям братьев и племянников, чтобы те оказывали им помощь. Иногда представители купеческой элиты подбирали себе помощников из одного и того же семейства. Подобно привилегированным купцам, другие Норицыны, помимо Ивана Семеновича, нанимали людей для торговли в арендованных лавках и помощи в перевозке груза1412. Но их помощники именуются просто словом «человек». Я не встречала никого, кого называли бы «приказчиком» Норицына1413. Впрочем, приказчики обычно не были членами семьи, а семья Норицыных была столь многочисленна, что они чаще искали себе помощников в семье, чем за ее пределами.

В то время как некоторые Норицыны были наемными работниками, другие торговали в Сибири самостоятельно. Вероятно, некоторые одновременно занимались торговлей от лица других купцов и от своего собственного, что позволяло им находить безопасность в многочисленной компании и уют в обществе родных. Работа на Филатьевых, возможно, была удобным трамплином для самостоятельной торговли в Китае. В 1698/99 году Михаил Иванов Норицын получил дозволение для себя, своего племянника Василия Иванова и еще шести человек отправиться в Китай для торговли товарами собственного изготовления и мехами1414. Возможно, именно в ожидании этого путешествия, осознавая грядущие опасности, Михаил подарил своей приходской церкви в Тобольске икону Богородицы, которую он заказал – то есть скопировал с той же тобольской иконы, которая была написана там в 1636 году. В тот момент, когда настоящая книга готовилась к печати, икона находилась на реставрации1415.