Сибирский беглец

Шутка никому не понравилась. Я уверенно играла роль дурочки из переулочка, отягощенной самомнением и иронией.

Кэмпбелл нахмурился, обошел машину и открыл багажник. Там было не прибрано, но я не стала об этом предупреждать. Покопавшись в автомобильных вещах, он захлопнул крышку.

– Стесняюсь спросить, мистер Кэмпбелл, – неуверенно начала я, – а чем вызван интерес к моей скромной персоне и моим автомобилям? – Хотела добавить: «Я простая американская баба, никогда не переходила дорогу спецслужбам», – но воздержалась.

– Вы пользуетесь этим автомобилем?

– Да, конечно. Не так часто, как другим, но бывает.

– В прошлый раз этой машины здесь не было.

Я задумалась. Потом вспомнила. Действительно, ее тут не было. Автомобиль стоял на парковке у местного торгового центра… До сих пор все было правдой. Затем я стала врать. Но врала качественно. Поехала в магазин, а, сделав покупки, не смогла завестись, оставила машину на стоянке, а сама с пакетами и сумками пошла домой пешком. Благо добрый мистер Роузен меня подвез – низкий ему поклон. Кстати, можете спросить у мистера Роузена, он проживает через три дома, если на восток – он весьма любезен, хоть и любит заглядывать дамам в вырез декольте. Но это, скорее, не порок, а инстинкт, согласны, господа?

На этих словах кое-кто из присутствующих смущенно отвел взгляд от моего скромного выреза. О чем это я? Не далее как совсем недавно я вернулась на парковку, попросила мистера Вачковски мне помочь. Мистер Вачковски держит автомойку за углом и любезно согласился мне помочь. В машине Дэна просто прохудился топливный шланг (не будем уточнять, что это я сама его и «прохудила»). Мистер Вачковски обнаружил неисправность, сбегал к себе и заменил треснувший шланг, не взяв с меня ни цента.

В принципе, не сказать, что я врала. Перечисленные события имели место. Я от души поблагодарила мистера Вачковски и вернулась на «Шевроле» домой – что, кстати, видели соседи Джесси и Мануэль Кабрера, а также Мэгги Робсон. Машину загнала в гараж, рацию посредством грубой женской силы спустила в подвал, сунула в сундук и завалила вещами. Куда бы я ее дела? Выбросила на мусорку? Закопала в саду?

Последнее я не стала говорить. Мысль о повторном обыске обретала остроту. Обнаружь эти черти рацию, я бы уже не выпуталась.

Подобные мысли явно витали в голове Кэмпбелла, но что-то заставило его воздержаться. Возможно, мой честный взгляд или достаточно убедительное объяснение. Он что-то записал в блокнот и задумался.

– Хорошо, миссис Роджерс, нам очень жаль, что отнимаем ваше время, но все же хотелось бы задать еще несколько вопросов.

– Пирог? – встрепенулась я. – Он еще не испортился.

– Нет, спасибо. Но не подумайте, что мы не ценим ваши кулинарные способности. Позвольте уточнить некоторые подробности вашей биографии. Последние восемь лет вопросов не вызывают. Но вот что было до того… Вы же родились не в Америке?

Да, я родилась не в Америке. Я родилась в Австралии. О чем я и стала многословно объяснять замороченным агентам. Маленький городок Олдкасл на юго-восточном побережье, замечательная природа, живописные виды. Моего отца Микки Салливана знала вся округа, он держал небольшой автосервис и заправки с магазинами. Это легко проверить – если господа почему-то засомневаются. Все его заведения так и назывались – «У Микки». Человек был настолько популярен в округе, что в один прекрасный год чуть не стал членом местного законодательного совета – впрочем, вовремя одумался, не стал посвящать свою жизнь политике.

Микки был капралом американской армии, сражался с японскими (чуть не сказала «империалистами») головорезами, принимал участие в боевых действиях в Тихоокеанском регионе. Да что там говорить, в 1941 году он был в числе тех, кто отражал нападение японцев на Перл-Харбор! Лично подбил вражеский штурмовик из берегового крупнокалиберного пулемета! Получил ранение, после лечения продолжил службу на благо Америки и всего человечества. Эти данные также легко проверяются. В 1945-м снова получил ранение – на этот раз вблизи австралийского побережья. Провел в госпитале несколько месяцев, уволился из армии и остался жить на «зеленом континенте».

Познакомился с моей мамой – та была метиской, наполовину белой, наполовину маори («Так что я на четверть маори, неужели не заметно?») Микки открыл свой бизнес, через пару лет родилась я… В самом деле, мистер Кэмпбелл, позвоните на юго-восточное побережье Австралии, вам любой старожил скажет, кто такой Микки Салливан! Обязательно вспомнят и его дочурку-егозу Кристи…

Я врала самозабвенно, с ностальгическим придыханием. Кэмпбелл что-то конспектировал. Учеба в колледже, переезд в Брисбен, где я познакомилась с Дэном, учеба в техническом вузе, женитьба. К сожалению, мама умерла в 1964-м, отец заспешил за ней через год. Мы осели в Брисбене, купили квартиру, для чего пришлось продать отчий дом на побережье…

Дальше была Канада, куда мы бежали, чтобы спастись от призраков прошлого, непростая жизнь в мятежном Квебек-Сити…

– Вы были женаты почти одиннадцать лет, – перебил Кэмпбелл, – но не завели детей…