Сибирский беглец

На преображение ушло минут десять – быстрее бы я не справилась. Изменились контуры лица, на нос взгромоздились очки в массивной оправе с круглыми стеклами. Я стала жгучей шатенкой с вьющимися волосами.

Переулок вел на соседнюю улицу. В Плезанс-Крик их было всего две. За оградой кто-то плескался в бассейне, сдавленно смеялась парочка. Я ускорилась и через несколько минут вышла к торговому центру, где поймала такси. Вернее, оно меня само поймало – я шла своей дорогой, когда со мной поравнялся таксомотор, и массивный чернокожий водитель осведомился, не требуется ли мэм такси. Почему бы нет? Я села в машину и попросила подвезти меня до развилки на Баттонплейс.

На маньяка, нападающего на женщин, водитель не тянул. Хотя бы габаритами. Но поболтать любил. За десять минут я выяснила, что его зовут Томми, он добропорядочный многодетный отец, живет в Ричмонде, а сюда привез богатого клиента и больше возвращаться в эту дыру не намерен. Все сказанное меня устраивало, я сказала, что слишком устала и поэтому неразговорчива.

Вышла на развилке, перешла дорогу. Перелесками здесь было недолго. Местечко Хэмпвилл лежало в живописной низине, окруженной кустарником. Дома не бедствующих граждан, лужайки. На Гарден-стрит я вошла с обратной стороны, мне не пришлось тащиться от первого строения до девяносто четвертого.

Я шла, не таясь, по пешеходной дорожке. Фонари не работали. Перед нужным строением я свернула влево, постояла в кустах. Между смежными территориями имелось узкое ничейное пространство.

Дом покойного Алана Девенпорта погружался во мрак. Обычный дом, ничем не отличающийся от соседних. Лужайка без ограды – траву недавно подстригали. Цветы не выращивали – некому.

Я прошла еще немного, перебралась через островки карликового можжевельника, прокралась, присев на корточки, вдоль боковой стены. Задний двор был тоже так себе. Ни мангала, ни баскетбольного кольца. Я натянула заранее заготовленные резиновые перчатки.

Задняя дверь была заперта. Взламывать нельзя. В доме не горел свет. У соседей – тоже тихо и темно. Я проверила соседнее окно – толкнула раму. Заперто. Паниковать не стоило. Я проверила еще несколько окон, перебралась на другую сторону – и надо же, повезло! Окно оказалось незапертым, хотя рама плотно сидела в створе. Подав ручку вверх, я отворила ее без скрипа, выждала минуту. Злых собак у Девенпорта не было.

Я перелезла через карниз, бесшумно сползла с подоконника. Привстав, закрыла за собой створку и снова села. Можем, если захотим, Ольга Михайловна…

Извернувшись, я натянула на ноги полиэтиленовые бахилы, предназначенные для медицинских работников. Эти штуки изобрели в 1960-е, ими пользовались только медики, защищая свои ноги от грязи и заражения инфекцией.

Глаза привыкали к темноте, смутно вырисовывался стол посреди пространства, буфет с баром. Слева – проем в остальные помещения, на стене картина невнятного содержания.

Я встала, сделала шаг… Что-то обвилось вокруг ног, пронзительно запищало! Я обомлела, чуть сердце не выскочило. Что за «в мире животных»? Медленно приходила в себя, не шевелилась. Что-то мягкое, пушистое вилось между ног, жалобно мяукало. И что бы это могло быть? Я облегченно выдохнула, села на корточки, одновременно вынув фонарик. Мутный свет озарил мохнатую морду, усы, торчащие в разные стороны. Это был сиамский котик – всеми брошенный и забытый. Я выключила свет, погладила кота по голове, животное выгнуло спинку, замурлыкало. Просто замечательно. Нас теперь двое. Про кота забыли, а, возможно, и не знали, что у Девенпорта есть питомец.

– Ну, что ты, дурашка… – шептала я, гладя пушистую спинку, – голодный, поди, никто тебя не покормил. Слушай, я не могу, не обижайся, ладно? Стану возиться с твоим кормом – сразу поймут, что в доме кто-то был. А мне этого не надо. Ты уж потерпи, хорошо? Завтра люди придут, обязательно покормят…

Теперь я хотя бы знала, что под ногами может что-то возникнуть. На цыпочках двинулась к проему, высунулась в прихожую. Там была кухонная зона, ей явно пользовались нечасто. Ощущался неприятный запашок вовремя не вынесенного мусора. Лестница наверх, короткий коридор – оказавшийся на поверку не таким уж коротким.

Где агент ФБР может спрятать секретные документы, если не хочет, чтобы их нашли? Да где угодно – зарыть в саду, замуровать в подвале. А если хочет, чтобы их нашли? Я рассудила здраво: наверху, по логике, спальня, а кабинет или что-то на него похожее – внизу.

Первая комната оказалась почти пустой, во вторую Девенпорт складывал ненужные вещи, которые жалко выбросить (на исторической родине для этой цели подходит балкон). Третья оказалась кабинетом – причем без вариантов. Размытый свет озарил задернутые шторы, книжные шкафы, массивный стол с выдвижными ящиками.

Пару минут я осматривалась. Алан находился под подозрением – равно как и куча другого народа. Обыскать его дом обязаны. Но с каким усердием? Будет смешно, если я запрячу документы, а их не найдут. Но и класть на виду как-то странно.