Сибирский беглец

– Хорошо отдыхается, Роберт. Обратили, кстати, внимание, какой изумительный вид открывается из окна на Аппалачи?

– Обратил, – буркнул Хансен. – Но это не прибавило душевной бодрости. С чем пожаловали, Натали? Перевезете меня в трущобы Сан-Хосе, где бросите на произвол судьбы?

– Есть такая фраза в нашем языке, – улыбнулась я, – «русские своих не бросают». И это не просто слова. Англосаксам стоит поучиться. Уикенд закончен, Роберт. Допивайте кофе и садитесь в машину. Едем домой. Завтра вы приступаете к выполнению своих служебных обязанностей. Ситуация, благодаря которой вы оказались здесь, успешно разрешилась.

Он как-то пренебрежительно фыркнул, потом задумался. В глазах мелькнуло просветление. При этом оттенки его кожи сменяли один другой.

– Подождите… – Он начал яростно растирать виски. – Хотите сказать, что все обошлось и жизнь продолжается, как раньше?

– Именно так. Просим прощения за беспокойство, но ситуация действительно складывалась дерьмовая. Вы вернетесь к жене в Голден-Вэлли, будете жить как ни в чем не бывало. Завтра утром не забудьте отправиться на работу. Ждите связного от нашей организации – увы, это буду не я. Пароль вы знаете. Куда вас доставить – в Вашингтон? Назовите координаты, где припаркована ваша машина.

– Черт, это так неожиданно… – Хансена затрясло. – Но постойте, Венди может что-то заподозрить… И моим коллегам ничто не мешает выяснить, что я где-то пропадал больше суток…

– Знаете, Роберт, вам не угодишь, – посетовала я. – Почему вы такой капризный? Все обошлось, а вас опять что-то не устраивает. Думайте, выкручивайтесь. Предлагаю версию с любовной интрижкой – и себя в качестве объекта страсти, гм… Не возражайте, Роберт, Венди в итоге вас простит, и это лучше, чем сидеть до конца жизни в одиночной камере. Можете сразу об этом не говорить, а признаетесь, когда ситуация станет неуправляемой. Меня зовут Кристи Роджерс, мы познакомились в парке у Мемориала Линкольна. Будем ехать – обсудим подробнее.

– У нас с вами… интимные отношения? – Хансен сглотнул и уставился на меня каким-то новым взглядом.

– Именно эту нехитрую мысль я и пытаюсь до вас донести. Можете смотреть на меня как угодно, но руками не трогать. Мы расстались – именно по вашей инициативе. Я в вас безумно влюблена, вы – нет. Я не могу смириться, продолжаю докучать, но вы тверды. Допустили ошибку и очень хотите ее исправить. Вы любите жену, любите сына, вы добропорядочный американский гражданин, можно сказать эталон, и место вам – в Международном бюро мер и весов в городе Севр. Визит «налогового инспектора» можно отнести к этой же истории. Я хотела образумить вас, продолжить отношения, но, чтобы ваша жена ничего не заподозрила…

– Подождите, но как же Дэн… – У Хансена путались мысли.

– Никак, – отрезала я, – этот брак был несчастный. Мы просто жили вместе – потому что дом, общее хозяйство…

– Не боитесь перекрестных допросов, Натали?

– Нисколько. И скоро вы поймете, почему. Если узнают про этот дом: вы поддались на мои уговоры, я привезла вас сюда, чтобы попробовать вернуть ваши чувства, а вы поехали – чтобы раз и навсегда от них избавиться. Вы своего добились… Готовы, Роберт? Надо ехать…

Я вернулась домой во втором часу ночи, хлопнула дверцей машины. Чакки жалобно скулил – он что‑то чувствовал. Я трепала его, обнимала, говорила какието глупые слова. Питомники для брошенных животных в этой стране никто не закрывал, хотя сердце сжималось от такой перспективы.

Наблюдения за домом не было – да неужели? Впрочем, утром все продолжилось – хоть выспаться дали. Я сидела на крыльце, вычищала зубной щеткой застрявшую в недрах газонокосилки траву. Напротив участка остановилась машина. Стив Кэмпбелл на этой раз был один. Он прошел по дорожке, поднялся на крыльцо, озадаченно уставился на зубную щетку и перевернутую косилку. А что я могла сделать? Нет в доме мужика.

– Доброе утро, миссис Роджерс, – поздоровался агент. – Вы сегодня бледны. Что-то случилось?

Я отвернулась, что-то пролепетав про неразделенную любовь. Он счел это шуткой, но как-то растерялся. Это был еще не арест.

– Присаживайтесь, Стив, – предложила я. – Прошу простить, но я немного занята…

– Да, я вижу. – Кэмпбелл пристроился на край соломенного кресла. – Думаю, мы закончим быстро, миссис Роджерс. Вчера к вам приезжал коммивояжер. Вы что-то у него купили?

– Купила, – вздохнула я. – Коробки на кухне, даже не знаю, стоит ли распаковывать… Эти разъездные агенты такие назойливые, от них невозможно отделаться, приходится покупать ненужные вещи. Я только раз проявила слабину, а он уже готов сесть на шею.

– Понимаю, – кивнул Кэмпбелл. – Надо быть тверже в общении с этими торговцами. К сожалению, своими действиями они не преступают закон. Вечером вы куда-то уезжали, вернулись только ночью. Можете прокомментировать?

Я снова что-то шептала про неразделенную любовь. Кэмпбелл предпочел не настаивать. Ночные автопрогулки в этой стране преступлением не являлись – как и в остальных двухстах странах.