Сибирский эндшпиль

— Это будет просто, — согласился Рашаззи. — Но зачем? Чего ты добьешься, проникнув сюда?

— Похоже, что здесь будут помещать гражданских. Другими словами, это место будет соединяться со всей остальной колонией.

— Ну да. Грузовик как-то сюда попал.

Мак-Кейн кивнул.

— Вот именно. И если мы должны были выйти наружу, чтобы собирать ложную информацию об этих системах оружия, то русские знают и о нашем выходе из Замка по системе перевозки.

Он показал большим пальцем через плечо на дверь.

— Так вот, может быть, это будет выход, о котором они не догадываются.

44

Заместитель директора РУМО очень редко принимал участие в заседаниях национального совета безопасности, обычно проходивших в Вашингтоне, в старом здании управления. Как, впрочем, и директор РУМО, потому что обычно все вопросы разведки освещал директор ЦРУ, который и представлял новости и рекомендации всех отделов. Но на это заседание Бордена все-таки вызвали, потому что вопрос связи с "Терешковой" был слишком важным. А Борден привез с собой Фоледу, чтобы тот сам высказал свои сомнения. Про себя Фоледа подумал, что уход Бордена в сторону ничем не обоснован, учитывая то, как Фоледа поддерживал его раньше — но таковы уж эти политики. А со своей стороны он решил, что ситуация позволяет ему высказать свое мнение, не делая скидок на чью-то чувствительность.

Президент Уоррен Остин указал на рапорт с подколотыми сообщениями по линии Пьедестал-Подсолнух, лежащий перед ним на столе. Это было новое кодовое обозначение цепочки связи от Фоледы, через Таксиста до советской космической станции.

— И что, сюда входят все наши данные о системах оружия, которые были получены? От Волшебника и остальных?

— Основные, те, которые мы указали, — ответил Борден. — И по всем из них наши люди получили отрицательный результат. То, что они обнаружили, во всех случаях точно соответствует опубликованной советской информации.

— Мда, если это попадет в печать, мы опять будем выглядеть, как идиоты, — проворчал президент. Борден заерзал в кресле. Да, сегодня РУМО снова не будет фаворитом президента.

На дальнем конце стола поднял голову председатель комитета начальников штабов, генерал Томас Снелл.

— Один вопрос. Наверное мы знаем только одно — что эта информация поступает в нашу сеть от Таксиста из Сибири. А насколько мы можем быть уверены в том, что он действительно получает ее оттуда, откуда он утверждает? Не может ли быть так, что русские управляют всей этой операцией?

— По кодам подтверждения мы знаем, что информация исходит от наших агентов.

— Да, но и раньше бывало, что агентов перевербовывали.

— Действительно, — согласился Фрэнк Коллинз, директор ЦРУ. — Но кроме этого, АНБ перехватывает передачи по линии Синька-Типи, которые соответствуют каждому из сообщений Подсолнух. Так что у нас есть подтверждение, что передачи идут с Русалки.

Собственно говоря, им больше не было необходимости в передачах Таксиста из Сибири, поскольку АНБ могло перехватывать сигналы, идущие к нему с Русалки, еще до того, как он переправит их на Запад. Но открывать это Таксисту не стоило.

Президент, а за ним и все остальные посмотрели на Фоледу с выражением ну-давай-послушаем-что-ты-там-скажешь? Борден просто опустил глаза.

Фоледа ответил президенту прямым взглядом.

— Я не доверяю передачам Подсолнух. Наш агент, ведущий операцию Пьедестал, носит кодовое имя Пономарь. Пономарь — опытный оперативный работник, которого я лично знаю многие годы, его суждениям я доверяю, и его надежность я не ставлю под сомнение. Но все сообщения от Пономаря, которые мы получили, нейтральны и не относятся ни к каким конкретным объектам. Сообщения, касающиеся оружия, исходят от Панголины технического помощника, работающего на наш отдел постольку поскольку. Я предлагаю считать все материалы Подсолнух, не заверенные Пономарем, не заслуживающим доверия.

Это было из ряда вон выходящим. Борден тяжело вздохнул.

Министр обороны Роберт Уль поднял руку.

— Мы должны принять во внимание… они там находятся в тюрьме. Я не знаю, что там за условия, но не кажется ли разумным допустить, что Пономарь не всегда может выходить на связь лично. У них может быть достаточно проблем, даже чтобы связаться друг с другом. И вполне возможно, Панголина делает все, что только возможно в этих обстоятельствах.

Коллинз пожал плечами.

— В это можно поверить.

Сидящий рядом с ним госсекретарь Майерс кивнул в знак согласия.

— Предложение отклонено, — решил президент. Он потянулся к лежащей перед ним папке.

— Я еще не кончил, господин президент, — снова заговорил Фоледа.

— Заткнись, Берн, — зашипел Борден. — Это заседание СНБ, здесь существует определенный протокол…

— Можешь мне этого не объяснять, — шепнул Фоледа в ответ. — Я ведь здесь именно поэтому.

— Да, продолжайте, мистер Фоледа, — вмешался президент.