Сибирский кавалер (сборник)

Так они беседовали в развалюхе, где пахло табаком, кислой капустой, прелыми онучами и черт еще знает чем. Грязь в избе была изрядная, видно девица престарелая Акулина не очень-то дружила с водой и метлой. И дуло в щели, и потолок грозил обвалиться. А в маленькое окошечко были видны монастырские кресты, а дальше черная Железная гора, на склоне которой суетились люди как мураши.

40. ХИТРЫЕ САПОГИ

Проплыли стадами льдины по великой реке, распушились вербы и талины, закричали птицы по озерам да лугам. Стало тепло.

Григорий с Саввой собрались в поход. Причем Савва сказал, что не стоит с собой брать еще казаков. Большой отряд в горах – лишние хлопоты. А если что ценное найдешь – надо на всех дуванить. Лучше по горам ползать вдвоем, лошадям меньше корма потребуется, да шуму меньше будет.

Взяли с собой сумы переметные со всяким оружием и рыболовным припасом, да рыбы вяленой запасли, да винца в малых бочках.

И пошли лесом, лугами, увалами и дикими распадками. Изредка встречали одинокие пустые зимовья и ночевали там. Видели пепелища костров. Вспугивали стада косуль, но нигде не видели людей. Это было даже им на руку. Зачем лишнее любопытство? Да и еще какой человек попадется. От иного лучше даже спрятаться. В том, что Савва был ведуном, Григорий вскоре убедился на деле.

Забрались они в пустынное предгорье, легли спать возле лиственницы, наломав лапника, стреножив и привязав к осинкам лошадок. Не раздевались, сняли только сапоги. И поставили их носами в одну сторону, откуда пришли. А когда проснулись, Григорий увидел, что сапоги уже стоят далеко от них и носами совсем в другую сторону повернуты.

– Это ты сапоги перетащил туда? – спросил он Савву. На что Савва ответил:

– Нет, это они сами.

И был еще день пути, и опять, ложась спать, поставили сапоги рядом, а когда проснулись, Григорий увидел, что сапоги их убежали на дальнюю поляну.

И в третью ночь Григорий решил не спать и поймать Францужанина, когда он сапоги будет перетаскивать. И взял он в руку кинжал и как начинал задремывать, так колол острием себя в бок. И увидел: под утро сапоги их сами собой развернулись в иную сторону и запрыгали по склону холма. Он потряс за плечо Францужанина, а сапоги в тот же миг замерли на том месте, до которого допрыгали, Францужанин потер глаза и говорит:

– Чего тебе?

– Сапоги.

– А-а, опять упрыгали? Я же тебе говорил! Это они нам дорогу указывают.

Так и не понял Григорий, что за скоморошина с этими сапогами была.

Возле одного озера Савва Францужанин вырезал тонкие талины и загнул их таким образом, что они как бы рогами устремлялись вперед. И шел, и держал эту талину впереди себя Савва Францужанин.

И рассказывал, что в родном Брабанте он для таких поисков использовал молодой орешник и нашел в горах ртуть, за что получил от своего маркиза изрядную горсть золота.

Вот после отбыл он в Россию, зная, что это край, богатый всякими рудами. Но его оговорили московские немцы, обвинили во всех смертных грехах колдовских да в Сибирь же и сослали. Благо что он дворянского рода, а то бы и главу ссекли ни за что.

– А не тешишь ли ты, Савва, беса со своей лозой? – вопросил Григорий.

– Как тебе сказать? Вот ты смотришь глазами, а ведь они светятся только благодаря Люциферу. Ты смотришь, не зажмуриваешься и не просишь ослепить себя?

Люцифер свою силу берет от дальних светил. А камни драгоценные – разве не осколки тех светил во чреве земли? Ну и Люцифер помогает найти мне те камни, которых люди так ждут. А раз им это надо, я это и делаю. Зачем же воевода велит руду искать?

Спали одну ночь у огромного болота, и всю ночь в нём что-то ухало и выло. В другой раз ехали в совершенно голубом ущелье. Гулко стучали копыта. Григорий закричал:

– Эхо! Слышишь ли ты Григория?!

И эхо ответило:

– Твое горе я!

И горе не замедлило к ним прийти. Свистнули стрелы, полетели дротики. Кони пали. И вскрикнул Фрацужанин, уязвленный в ногу копьем.

И связали путешественников незнаемые люди в белых треухах, утащили в свои шалаши. И пришел их шаман, и стал спрашивать:

– Зачем здесь ходите, урусы? Чего в наших горах потеряли?

Хорошо, что шаман немножко по-русски понимал, а то бы и мычать только пришлось бы на его расспросы.

Савва с Григорием объяснили, что хотят мир посмотреть, чтобы описать все, что есть на земле.

– Это плохо, – заключил шаман, – если вы опишете наши места, сюда явятся урусы и станут ковырять наши горы, как они ковыряют гору в Минусинск-Туре.

Я бы без разговоров приказал отрезать вам обоим головы, но я видел, что вы спали, а ваши сапоги сами бегали по поляне. И я понял, что вы большие колдуны. Я вижу теперь, что ваши сапоги, как у всех людей, из простой кожи, они не защитили даже одного из вас от ранения. Но вы мне скажите слово, по которому бегают сапоги.

– Это можно сказать только во время полнолуния, а сейчас луна на ущербе, – сказал Савва.

– Хорошо, я буду ждать, а вы поживите пока связанные, вас будут хорошо кормить.