Сибирский рассказ. Выпуск II

— Такое дело, — начал Василий без обиняков, потому что крутить вокруг да около не умел и не любил. — У вас, говорят, ненужный мотор есть. Я бы его купил.

— Кто говорит? — спросил Степанов, косясь на Мишку.

— Да есть такие…

Глаза у Степанова цепкие, со смоляным блеском, какие-то очень зоркие, такие, кажется, человека насквозь видят. На Мишку он посмотрел остро из-под своих бровей, и тот беспокойно заерзал на своем стуле.

— Ненужного не держим, — проговорил Степанов. — У нас все только нужное. Не знаю, кто вас так неверно сориентировал.

— А сани-то! — не вытерпел Мишка. — Которые в складе. Ведь на них сто лет никто не ездит!

— Сейчас не ездим, а отремонтируем и будем ездить.

— Да чё там ремонтировать? Дешевле новые…

— А ты не суйся в чужие дела, — обрезал его Степанов. — Это мы уж сами разберемся, что с ними делать.

Василий, проклиная в душе Мишку, поднялся виновато.

— Ну, нет так нет, извините, если что…

— Ничего, ничего, — вежливо подхватил Степанов и тоже поднялся со своего стула, прислонился к подоконнику. Смотрел на Василия без злости и недовольства. С интересом смотрел: — А зачем вам, если не секрет, этот мотор? Вы ведь столяр, а не охотник. Это охотникам сани для промысла нужны. А вам?

Василий замешкался с ответом, и тут встрял Мишка:

— Ему на глиссер надо. По речке плавать!

Василий густо покраснел. Речка по селу протекала каменистая, мелкая. Какое по ней плаванье! Со стыда готов был под пол провалиться.

Степанов неопределенно покачал лысиной, но в подробности плавания по речке на глиссере вдаваться не стал. Какой-то устойчивый интерес был в его лице.

— Сани у нас действительно есть, — заговорил он спокойно. — Сломанные. Все исправить никак не соберемся. Времени нет. То одно, то другое. Сейчас отлов соболей на носу. План большой, а у нас и клеток-то нет. Вот если бы вы… — Степанов голосом подчеркнул эти слова. — Вот если бы вы подрядились нам с полсотни клеток сделать, выручили бы нас, тогда как-нибудь решили бы и с мотором. Продали бы его вам, хотя промысловики на него давно зуб точат.

— Да сделает он вам клетки! — закричал Мишка. — Это ему как семечки. Сколь надо, столь и сделает!

У Василия заломило в висках. От других столяров он знал, что за клетку платят по рублю, а это разве цена для серьезного человека? С клетками работа кропотливая, муторная, себе в убыток. То-то за них никто и не берется. Но это другие, им мотор не нужен. А куда ему деваться? Такого мотора больше ни у кого нет.

Василий согласился чуть не плача.

Степанов позвал девицу из приемной, и она выписала тут же две бумажки. В одной Василий расписался в получении пятидесяти рублей аванса за клетки, в другой за то, что вносит эти деньги в кассу заготпушнины в счет мотора.

Василий вышел на улицу в большой растерянности.

— Да чё ты кислый такой! — горячо шептал Мишка. — Все нормально. Отдадут тебе мотор по дешевке. Уж Степанова-то я знаю как облупленного. — Помолчал, сплюнул под ноги, поинтересовался. — Тебе колеса какие нужны? От мотороллера?

— Вроде бы.

— Хошь, сейчас достану? Пока у меня настроение. Только трояк надо. Без этого сам понимаешь…

Василий дал три рубля и пошел прочь.

От природы Василий был человек застенчивый, не любил надоедать людям, а тем более приставать с просьбами, но тут, хочешь не хочешь, пришлось ходить к знакомым и незнакомым людям, клянчить то одно, то другое. Противно, а куда допеться? Надо фанеры толстой и тонкой, надо хорошего клею, да мало ли еще чего надо. Легче сказать, чего не надо.

А через неделю снял с книжки триста рублей и днем, пока жена была на работе, привез домой мотор вместе со старым пропеллером на валу, спрятал в сарае под брезентом. Туда же затолкал потрепанные колоса от мотороллера, которые добыл ему Мишка.

Озабоченно присел возле приобретенного, не зная, радоваться или огорчаться. Степанов за мотор деньги сорвал порядочные — триста рублей. Правда, Василий заплатил лишь двести пятьдесят, остальные внес раньше, когда получил за клетки, но это не утешало. Колеса тоже недешево обошлись. В общем, от трехсот рублей ничего не осталось.

Но не столько денег было жаль Василию, как совестно перед Варей. Что-то скажет она, когда узнает, что снял он деньги с книжки без спроса, тайком. Ведь сроду с ним такого не случалось. Зарплату отдавал до копейки, приработок тоже отдавал, не припрятывал, как другие, пятерку-десятку. Зачем? Он не пьет, не курит, а на столовую жена сама даст.

Вздохнул Василий, мысленно повинился перед женой.

Познакомился он с ней в потребсоюзе, куда его начальство послало подремонтировать окна и двери. Василий только вернулся из армии, носил солдатское, лицом был свеж и весел. И работал он споро и весело, изголодавшись по делу. В потребсоюзе сидели все больше молодые девки. Они, не скрываясь, таращились на Василия, заговаривали с ним. Здесь же, среди других, была и Варя. На столяра она игриво не поглядывала, но, даже опустив глаза на бумаги, чутьем видела каждое движение парня. Уж она-то раньше других угадала в нем много жизни.