Сибирский Робинзон (СИ)

Все свободные хирурги и другой персонал клиники, которому повезло проникнуть в предоперационную, смотрели сквозь стекло с невероятным обожанием на мелькающие руки по другую сторону и не понимали происходящего. Вернее, не понимали нейрохирурги, а другой персонал смотрел с присущим ему подобострастием. Они поняли и ахнули, ужаснувшись решительности и мастерству хирурга, только тогда, когда голова больного отделилась от туловища и свободна плавала в прозрачном растворе большого стерильного аквариума. В предоперационной замерли от волнения и, казалось, если бы летали мухи, то было бы слышно движение каждого крылышка.

Невероятно — плавающая в аквариуме голова и приборы аппаратуры, регистрирующие нормальный ритм сердца и показатели той же самой головы, работали как часы. Казалось, что она вот-вот заморгает веками и что-нибудь скажет. В предоперационной послышался звук падающего тела. Коллеги вынесли упавшего, дав ему ватку с нашатырем, но вернуться обратно уже не смогли — их места заняли другие сотрудники клиники. Слух покатился по коридорам, расползаясь по палатам и этажам словно радиоактивное излучение, выплескиваясь наружу. «Отрезали… больному отрезали голову»…

Борисов вставил в затылочное отверстие небольшое кольцо из особого волокна, тем самым сужая просвет, и закачал в спинной мозг особый состав ликвора. Голова, плавая в аквариуме, насыщалась кислородом и питательными веществами из специального состава жидкости. Ее нейроны чувствовали себя великолепно. Начался обратный процесс сшивания тканей сосудов, мышц и нервных стволов. Ассистенты работали гораздо увереннее, и операционные сестры уже не ошибались в подаче инструмента.

Если средний медицинский персонал в операционной уже боготворил Борисова, то у присутствующих хирургов возникал ряд вопросов. Понятно, что сосуды, мышцы и кожа срастутся. Но как быть с нервами и спинным мозгом? Эти субстанции не сращиваются порванными или перерезанными концами. Нервы могут вырасти по уже имеющимся оболочкам, но перерезанный спинной мозг на уровне первого позвонка — это стопроцентная смерть. Словно догадываясь о возникающих вопросах, Борисов негромко рассказывал, продолжая сшивать сосуды и ткани.

— Нервные волокна не станут расти вдоль своих оболочек по одному миллиметру в день — на это нет времени. Да и спинной мозг должен заработать сразу, давая жизненный сигнал другим органам и тканям посредством своих ответвлений. Вы наверняка заметили, что в позвоночник закачен другой состав жидкости, голова плавала в этой жидкости, крупные нервные стволы смачивались этой жидкостью и весь срез, включая самые мелкие нервы. Ноу-хау этой операции не в отделении головы и сужении затылочного отверстия — это может сделать не один десяток хирургов в мире. Вся соль в этом растворе, который и позволяет работать. Нервные волокна найдут свои отрезанные кончики, их лишь необходимо направить в нужное русло, они встретятся и срастутся. Как срастаются кости, только с нервами в этом растворе все происходит очень быстро.

Борисов промыл глаза больного обычным стерильным физраствором, ассистенты зафиксировали голову, и анестезиологи начали выводить больного из состояния наркоза. Илья ушел в свой кабинет и персонал еще долго находился в определенном ступоре, боясь спросить друг друга о самочувствии больного. Но вот он произнес первые слова и словно разверзлась больничная тишина негромким, но особо радостным восторгом. Жив, больной жив и говорит! Ему отрезали голову, а он жив! Волна восхищения мастерством хирурга выплеснулась наружу и потекла по больничному подворью, паутиной распространяясь по редакциям газет и телеканалов, достигая своей конечной цели в телевизоре каждой квартиры, газетном киоске или почтовом ящике.

Уставший Борисов пил чай с молоком в своем кабинете, когда постучавшись, к нему вошли коллеги обоих хирургических отделений. Илья, пригласив всех жестом присесть в кресла, заговорил первым:

— Если вы пришли выразить мне свое восхищение проведенной операцией, то не стоит. Очень скоро каждый из вас станет заменять изношенное сердце новым или оперировать на спинном, головном мозге с возможностью временной ампутации головы и последующего возвращения на место. К вам у меня будет только одна просьба — когда научитесь сами оперировать подобающим образом, а это произойдет достаточно скоро, то не кичитесь своими успехами, будьте скромнее и у вас все получится. Но может быть вы пришли не с поздравлениями — тогда извините, я вас слушаю.

— Илья Николаевич, — произнес главный врач, возглавляющий торжественный приход, — мы действительно пришли выразить вам свое восхищение, но даже здесь вы предопределили наши шаги. Нам остается только радоваться, что не только удается видеть ежедневно великого гения медицины, но и работать с ним бок о бок.

Главный врач повернулся к пришедшим коллегам и несколько раз взмахнул руками, как бы говоря, что необходимо тихо и быстро удалиться из кабинета.

* * *