Сибирский Целитель 4

– Я уже написала заявление на увольнение, – присаживается она на рядом стоящий стул, – Так что ничем.

– Ты просто зашла меня предупредить? – поднимаю брови в удивлении, а в груди разливается тепло.

– Да, – нервно вздрагивает она, достаёт из кармана белого халата упаковку бинта и медицинский скальпель. – Будь осторожен. Куськов он мутный, особенно его зам. Сейчас сделаю тебе перевязку на торс и надрежу себе палец, чтобы кровью бинты запачкать.

– Спасибо, Люба, – признательно киваю в ответ, – Перевязку делай, а крови не надо, сам справлюсь. Притворюсь, что буду лежать без сознания.

Снимаю майку, а Люба начинает профессионально обматывать меня бинтом, прикрывая несуществующие раны на печени. Ей приходится наклоняться ко мне ближе, когда нужно бинт переложить из руки в руку за моей спиной. Тёмные волосы касаются моего лица, а я чувствую одуряющий запах её тела. Счастье длилось недолго, или бинт слишком короткий, или для меня время ускорилось. Она закончила с перевязкой и отстранилась от меня, выпрямляясь на стуле.

– Ты главное не теряйся. Скоро тебе позвоню. – проталкиваю появившийся комок в горле.

– Береги себя, пожалуйста. – просит она, а мне так захотелось её обнять.

Люба резко наклоняется ко мне и целует в щёку, после быстро поднимается со стула и устремляется к открытой двери. Уже у выхода оборачивается, я замечаю заалевшие щёчки:

– Это ничего не значит.

Как только дверь закрывается, я сам подрываюсь с кровати. Факт сперва эти умельцы проверят меня на скрытые камеры. Чтобы не давать даже минимального повода, отклеиваю с одежды плёнку Ксаров. В руке четыре камеры, каждую из которых креплю на стены комнаты. Вещи снимаю с себя, сворачиваю в рулет и кидаю под кровать. Оставшись в одних трусах подхожу к зеркалу. Отражение мне не нравится, совсем не похож на замученного персонажа. Вид хоть и придурковатый, но больно здоровый. А если?..

Умею лечить, исцелять, убирать шрамы и делать разрезы пальцем руки. Почему тогда я ни разу не попробовал наоборот? Добавить бледность, нанести повреждения на теле. Мысленно тянусь энергией под бинт и слегка повреждаю кожу, вызвав небольшое кровотечение. Как только бинт пропитался красным, закрываю рану. Зубы точно рвать себе не буду, нафиг, но вот добавить бледность и синяки под глазами это запросто. Минута и на меня в зеркале смотрит очень бледный и помятый зомби.

– Пойдёт для сельской местности. – щерюсь в своё отражение.

Не, улыбаться точно нельзя, больно зубы белые и ровные. Последним штрихом нагоняю кровь в верхнюю губу, заставляя её увеличиться в три раза. После чего возвращаюсь в кровать, прикрывшись одеялом и закрыв глаза. Смена зрения и начинаю наблюдать за коридором.

Сколько там моя знакомая платила за один кубик для контурной пластики губ? Вроде десять тысяч, сколько помню. А я за несколько секунд тридцатку минимум сэкономил. Да и вообще, если взять сюда и работу с банкиром и убирания с лица старых шрамов, то смело могу подрабатывать пластическим хирургом.

Блин, вот я тормоз! Только сейчас до меня дошло, что могу менять свою внешность. А это открывает совсем другие горизонты. При желании могу стать невидимкой для людей. Конечно фигура, как и костяк останется прежней, но изменить лицо не так и сложно. Ещё сразу вопрос, а могу ли я себе усилить кожный покров? Чтобы никакая остро заточенная гадость мне больше в организм не проникла?

К решётке, разделяющей коридор больничного блока от тюрьмы, приблизились трое. Недолгое ожидание и местный надзиратель открыл её, козырнув при этом пришедшим. Значит гости уже пришли. Уже возле двери в мою комнату к мужским фигурам присоединилась женская. Люба получается не успела уйти, а может и ждала. Дверь рывком открывается, а я замедляю сердцебиение и дыхание.

– Его нельзя тревожить, как вы не понимаете. – слышу раздражённый голос Любы.

– Воронова, вас забыли спросить. – неприятный резкий мужской голос.

Теперь знаю и фамилию Любы. Прикольно между прочим, Грач и Воронова. Как там в поговорке было? Грач ворону глаз не выклюет… Хотя нет, там вроде ворон ворону. Ну да и ладно, и так пойдёт.

– Любовь Валерьевна, тогда каким образом ваш пациент, – новый ехидный голос, – Свободно перемещался по тюрьме в вечернее время?

– Что за бред вы говорите, – фыркнула Люба, – Я находилась в медблоке всё время.

Странно, вроде был вначале момент, когда мы вместе с ней и Нестеровым первое время гуляли вместе. Значит как-то опер смог подчистить запись с камер, молодец.

– Есть у нас честные сотрудники, которые видели вас вместе с уволившимся Нестеровым и этим больным. – опять неприятный голос.

Мужские фигуры подошли к кровати, только Люба осталась стоять у двери.

– Валерий Андреевич, – холодно произнесла врач, – Я написала заявление на увольнение. Будьте так любезны. Подпишите.

– Что, побежали крысы с тонущего корабля? – зло засмеялся мужчина. – Вы думаете так легко отделаетесь?

– Я об этом говорила лично вам ещё месяц назад. – также холодно сказала Люба.

– Валерий Андреевич, – ехидный голос, – Да подпишите, раз так хочет. Всё равно две недели отрабатывать будет, никуда не денется.