Сибирское бремя: Просчеты советского планирования и будущее России

Военные плановые ведомства в стремлении освоить Сибирь преследовали свои стратегические интересы, схожие с основными целями царской власти: «обезопасить, удержать и в какой-то мере заселить эту огромную и до некоторой степени уязвимую государственную территорию»⁵³. Наконец, советские политики, которым было поручено обеспечить выполнение задач по созданию и мобилизации общества в относительно менее принудительном порядке в период 60-80-х годов, оказывали идеологическую поддержку освоению новых земель призывами и пропагандой под лозунгами укрепления могущества советского государства. Вообще-то, единого регионального плана освоения Сибири не существовало, и все цели официально представлялись как запланированные уже по их достижении. Советские экономисты, военные стратеги и идеологи — все имели свои причины ставить именно на Сибирь. Однако на деле все они только развивали утопические идеи друг друга.

Одним из самых курьезных идеологических обоснований промышленного планирования в Сибири была так называемая «доктрина Энгельса» — точка зрения Фридриха Энгельса, согласно которой крупномасштабная промышленность должна быть «свободна от пространственных ограничений» и равномерно распределена по всей стране.

«Крупномасштабная промышленность… таким образом, в значительной степени освобождала производство от территориальных ограничений… Общество, освобожденное от пут капиталистического производства, сможет добиться намного большего… Поэтому ликвидация различий между городом и деревней — это не утопия, как раз именно потому, что этим обусловливается максимально возможное равномерное распределение крупной промышленности по всей стране. Действительно, в лице огромных городов цивилизация завещала такое тяжелое наследие, что на избавление от него уйдет много времени и сил. Но от этого наследия необходимо и можно избавиться, каким бы длительным не был этот процесс. (Курсив наш. — Авт.)»⁵⁴

«Доктрина Энгельса» было взята на вооружение советскими экономистами, особенно теми из них, кто изучал взаимосвязь между экономикой и государственной безопасностью. К концу 1950-х годов этой концепции стали придавать особое значение во влиятельных советских кругах, включая военные академии. Один из наиболее ярких примеров дальнейшего развития «доктрины Энгельса» можно найти в материалах генерала Андрея Лаговского, одного из первых военных экономистов в СССР и основателя кафедры военной экономики при советской Академии Генерального штаба (см. блок 5-3).