Сиделка

О чем с ним говорить, я не знала, но раз человек снизошел до таких слов, то явно не безнадежен. Конечно, сразу видно, что мужчина не привык признаваться в своих чувствах, и тем более не привык сталкиваться с проблемами, потому что все держал в своих руках.

— Я позвоню вечером, — зачем-то предупредил и быстро вышел, оставляя меня с мои мысли наедине. Да это будет тяжелая работа, но другой у меня все равно.

Следующие часы прошли в одном ритме, когда голова работает только в одном направлении, когда руки, прекрасно знающие свое дело, стараются промять мышцы. Я радовалась отличному графику, позволяющему быть занятой половину дня, радовалась улыбчивым людям, окружающим меня. Было приятно находиться в этой дружелюбной атмосфере, ведь, даже если ты человека совсем не знаешь и впервые видишь в стенах клинике, он все равно здоровается и улыбается, а не проходит с кислым выражением на лице мимо.

Когда стрелка часов перевалила за пять, я отправила последнего пациента в палату и устало опустилась на стул. Бессонная ночь дала о себе знать, как бы ни храбрилась, к вечеру почувствовала себя не лучшим образом. С превеликим трудом заставила себя подняться, поправила халат и передвинула корзину с грязными простынями и полотенцами ближе к выходу, прихватила свои вещи и вышла в коридор.

Неспешно переставляя ноги и чуть держась за стену, дошла по палаты Миланы и, улыбнувшись, открыла дверь.

— Аля! — воскликнула девочка, а я, бросив пакеты и сумку прямо на пол, подошла к ней и крепок прижала к себе, — я сегодня делала успехи!

Ох, как я гордилась тем, что малышка стала выполнять упражнения, сама того не замечая, продвигая себя на путь выздоровления. Еще немного и мы сможем стоять на ножках, сможем делать первые шаги, а там уж и до танцев недалеко.

Так наш вечер и прошел — за разговорами, за созданием красивых причесок и принятием водных процедур. Я так же успела покормить ребенка, но что удивительное, сегодня ужин перепал и мне. Хм, не буду даже спрашивать, кто расстарался, итак все понятно.

Конечно, сегодня снова не пошла домой, на этот раз, осознанно оставаясь в палате. Почитала ребенку книгу перед сном и, сев рядом, привычно стала выводить замысловатые рисунки на ушке и голове.

— Я рада, что ты у меня есть, — сказала Милана, перед тем как заснуть.

— А ты у меня, — так же тихо ответила, не скрывая улыбки. Да, за каких-то несколько дней я вдруг поменяла свою жизнь от и до, и мне нравилось в ней все.

Устало поднявшись на ноги, подхватила вещи и зашла в небольшую ванную, в которой до этого мыла девочку. Быстро встав под струи воды, намылила голову, позволяя пене падать на тело, а после и ее убрала потоками воды. Вытерев тело, намотала на голову полотенце и, облачившись в купленную пижаму, вышла

Вот только в палате явно кто-то был, ведь разложенное кресло и чистое постельное белье на нем говорило об этом. Подушка, которая лежала в изголовье, совсем не напоминала ту, что выдавали в клиники. У Миланы она тоже лучше и больше. Ну и коричный плед, сложенный на краю, явно был принесен кем-то из дома.

Кем именно, поняла сразу, так как стоило улечься, как в нос ударил запах дорого мужского одеколона, от которого все тело покрылось мурашками и пальчики на ногах поджались. Ох, я даже не знала, что и думать. Ведь это так похоже на…

Да бред, где я и где ухаживания за мной, очнись, милочка. Тебе просто дают возможность выспаться и отдохнуть, ведь как-никак ты следишь за ребенком, который к тебе тянется, отсюда забота и вниманием к скромной персоне массажистки и сиделки.

Я не знала, на что грешить, но именно сегодня кошмары, которые до этого уже довольно долго меня не мучили, вновь накрыли с головой. В этом вязком болоте я барахталась и захлебывалась паникой, хоть и говорила себе, что этого нет, что моя реальность совершенно другая, но мозг посылал все новые и новые правдоподобные картинки, которые выкручивали мне руки, которые ломали меня внутри. Я то выныривала, то вновь погружалась с головой, теряя грань между сном и явью, я настолько заблудилась в этой грязи, что проснувшись, не поняла, где нахожусь.

Руки тряслись, а вместе с ними и зубы отстукивали барабанную дробь. Пижама прилипла к телу и сейчас остывала, принося еще больший дискомфорт. Но это не все, ведь кошмар не мог закончиться появлением в палате отца Миланы, который и держал меня за руку и гладил по голове. Не помню, как я смогла опустить ноги на пол, как схватила телефон с пола и быстро, пока еще не растаяла вся решимость, нашла то объявление, которое так мне пригляделось. На мою удачу, квартира пустовала, что могла значить только одно — либо повысили цену, либо съемщики так и не появились, а может быть съехали.

Все так же сжимая сильную ладонь Дамира, я записала номер телефона в блокнот и уставилась на него так, словно сейчас вся моя жизнь находится в его руках.

— Не хочешь рассказать? — он не настаивал, но смотрел настороженно, давая мне выбора. И я его приняла, отрицательно помотала головой и сказала: