Сиделка

Я обвела глазами зал. Публика у Папаши Дюка собиралась разномастная. Небогатые купцы, рыночные торговцы, военные — в основном из низших чинов, зажиточные крестьяне и карточные шулера. Один из последних, Карел Ручка, как раз присматривал себе новую жертву. Я видела, как он, вроде бы невзначай, предложил разыграть партейку двум заезжим негоциантам. Ага. А вот и дружок его подтянулся, Эрик Косой. Местная знаменитость. Маленький, верткий, неуловимый, он умудрялся всего за пару секунд обчистить карманы собеседника, да так, что тот ничего не успевал почувствовать.

— Не может быть! Кейт, лапочка, неужели это ты?

О, нет! Только этого мне и не хватало! Громила Кревен. Мерзкий сутенер подошел к столику и уставился на меня голодным взглядом. Желтые волчьи глаза пошарили по моему лицу, скользнули к скромному вырезу платья и задержались на серебряном кулоне, висящем у меня на шее.

— Кейти, детка, ты все так же прекрасна! — выдохнул Крев.

Я продолжала молча есть похлебку.

— Что? Снова в поиске?

В голосе оборотня послышалось едва заметное злорадство.

Я невозмутимо отломила кусочек хлеба и отправила его в рот.

— А что я тебе говорил? — вкрадчиво произнес Крев. — Не прошло и двух месяцев, и ты снова здесь!

Он облокотился на стул и похабно улыбнулся.

— Знаешь, в чем твоя беда, Кейт? У тебя слишком много гонора и упрямства. Никто не будет долго терпеть такую гордячку. Ну, что молчишь? Скажешь, я не прав?

— Отодвинься, Крев, ты мешаешь мне есть, — равнодушно ответила я.

С оборотнями по-другому нельзя. Покажи им страх или волнение — не отстанут.

— Ах, простите, ваше высочество! — губы Кревена разъехались в издевательской усмешке, обнажив крупные клыки. — Я и не заметил, что вы вкушаете пищу! Не извольте гневаться. Мы же с полным пониманием.

Он оторвался от стула и отвесил шутовской поклон.

— Вы слышали, уважаемые теры? — Крев обвел взглядом переполненный зал. — Мы мешаем нашей герцогине ужинать!

Вокруг раздались смешки, а раззадоренный оборотень наклонился ко мне, обдав острым запахом чеснока, и прошептал:

— Не заносись, Кейт. Ты ничем не лучше любой из моих шлюх. Просто строишь из себя благородную, а на деле такая же сучка, как и все бабы.

Он протянул руки и попытался меня обнять, а я, посмотрев грустным взглядом на почти полную тарелку, надела ее Кревену на голову. Ошметки капусты запутались в его густых волосах, жирные дорожки потеками расползлись по лицу, яркая морковная звездочка застряла за ухом…

— Ах ты ж дрянь!

Оборотень утерся ладонью и замахнулся, но ударить меня не успел. Крепкий кулак Папаши Дюка обрушился на его лохматую голову, и Крев мешком свалился на пол.

— Ты как, Кейт? — заботливо спросил меня хозяин гостиницы, вытирая влажные руки фартуком.

— Нормально, — кивнула я и вздохнула. — Похлебку жалко. Не успела толком распробовать.

Я покосилась на лежащего у моих ног оборотня. Тот не подавал признаков жизни, что и неудивительно — удар у Папаши Дюка что надо!

Поправив платье, брезгливо отодвинула мысок туфли от безжизненной туши.

— Тильда! — гаркнул Папаша Дюк. — Принеси похлебку нашей Кэтрин! Живо!

Он пнул Кревена в бок и подозвал вышибалу.

— Вынеси этот мусор. И проследи, чтобы он сегодня сюда не возвращался.

Молчаливый Солен подхватил оборотня и поволок его к выходу.

— Спасибо, Дюк, — поблагодарила я своего неизменного заступника.

— Да ладно. Было б за что. Давно пора было эту шваль отсюда выкинуть.

Папаша потрепал меня по голове и пошел к своему месту за стойкой. Я задумчиво проводила его взглядом. Все-таки хорошо, что судьба привела меня в тот день именно в «Серую утку». Иначе даже не знаю, где бы я сейчас была.

— Вот, — подавальщица с грохотом поставила передо мной огромную миску. Я подняла на Тильду глаза, а та нахмурилась и принялась учить меня жизни: — Ох, Кейт, что ж ты такая упрямая? Я тебе сколько раз говорила, не перечь ты Кревену! Ну, погладит тебя пару раз, пощупает, от тебя, что, убудет? Что ты, как благородная, за честь свою держишься? Вот попомни мои слова, однажды Крев не выдержит, зажмет тебя в темном углу да и отходит по полной.

— Знаешь, Тиль, если я позволю Креву к себе прикоснуться, то окажусь в этом самом темном углу еще быстрее, чем ты думаешь, — хмыкнула я.

— А что? — напала на меня подавальщица. — Сама виновата. Ты ж для местных мужиков как вечная приманка. Дразнишь их, а в руки не даешься. Гляди, как бы беды не вышло. Сколько я тебе говорила — выбери себе покровителя да и живи спокойно. Пущай он за тебя перед остальными ответ держит.

— Не по мне это, Тиль, — вздохнула я. — Не нужны мне покровители. Мне работа нужна. И возможность зарабатывать деньги.

— Ой, дура девка! — с жалостью посмотрела на меня Тильда. — Внешность Единый дал, а умом обидел. Да я бы с таким личиком уже давно с маркизом каким-нибудь жила и на самом модном мобиле разъезжала! И дом бы на Ридлент-ар купила. И…

— Тильда! Ресова баба, ты долго еще прохлаждаться будешь?

Разъяренный рев Папаши Дюка прервал мечтания подавальщицы.