Сиделка

— Да, неплохое местечко, — кивнул оборотень. Он лениво улыбнулся и неожиданно попросил: — Кейт, расскажи о себе.

Я незаметно поморщилась. Не то чтобы я не была готова к такому вопросу, просто отвечать на него не хотелось. Что может поведать о себе человек, который не помнит своего прошлого?

— А что рассказывать? — я пожала плечами. — Живу, работаю. Обычная жизнь, ничего интересного.

— Мне о тебе интересно все, — не согласился Хольм. — Где ты родилась, какая у тебя семья, почему ты выбрала свою профессию…

Он не договорил. Подавальщица принесла наш заказ и принялась выставлять на столик чашки с ароматным кофе и тарелочки с пирожными и тортом.

— Хорошего аппетита, теры, — пожелала девушка.

Лукас одарил ее улыбкой.

— Спасибо, милая.

Вот же дамский угодник! Ни одной теры не пропустит, не испробовав на ней свое обаяние.

Хольм отпил принесенный кофе и одобрительно кивнул.

— Отличный напиток. Попробуй, Кэтрин, тебе понравится.

Я посмотрела на крохотную фарфоровую чашечку. Пышная шапка пены выглядела очень заманчиво.

— Так где, говоришь, ты родилась? — не отставал с расспросами волк.

Хм… Я пока ничего не говорила.

— В Ютланде.

Я улыбнулась, надеясь за улыбкой скрыть собственную ложь.

— Уверена?

Янтарные глаза уставились на меня пристально, недоверчиво.

— Ты не похожа на уроженку Южного края, — пояснил свое недоверие оборотень. — Скорее, на северную фею из берских сказок.

— Приму это за комплимент, — еще шире улыбнулась я и спросила, пытаясь перевести разговор: — А вы давно живете в Эрголе?

— С начала века, — отпив кофе, ответил Лукас. — Помню, тогда как раз пошли первые мобили, и я приехал в город на огромном «Ленурсене». Местные мальчишки бежали за ним всю дорогу, до самого рудника, — он усмехнулся и посмотрел на меня: — А ты? Когда приехала в Бреголь?

Похоже, оборотня не так легко сбить с намеченного курса.

— Два года назад, — ответила я, вспомнив, как появилась в столице. Был точно такой же снежный вечер, только тогда дул холодный колючий ветер, и темная улица была безлюдна и пуста.

— А до этого?

— Работала в других городах. В Броде, Ленциге, Гросно. А потом начались реформы, с работой стало туго, и мне пришлось перебраться в столицу.

Я сделала глоток обжигающе горячего напитка. Мм… Удивительный вкус. Терпкий, насыщенный, с тонкой кислинкой и едва заметными сладкими нотками. Жаль, что кофе стоит так дорого, будь моя воля, я бы пила его каждый день.

— А как ты смогла устроиться в Департамент?

Рес! Что ж за мужчины мне попадаются? Почему они не могут обойтись без расспросов?

— Знакомый помог.

Я поправила шляпку.

— Интересная вещица, — неожиданно сказал оборотень. Он протянул руку и коснулся моего запястья, разглядывая тонкий браслет часов.

— Ничего особенного, — небрежно ответила я.

Маленькие золотые часики были со мной с того самого дня, как я оказалась в Бреголе. На белом циферблате имелись только четыре цифры, но я могла определить по ним время с точностью до минуты. Пару раз мне пришлось их заложить, один раз часы чуть не украли, но, несмотря ни на что, милая моему сердцу вещица всегда оставалась со мной.

— Тер Хольм, а что добывают на вашем руднике?

Я поторопилась высвободить руку и занять оборотня вопросом.

— Уголь, — коротко ответил Лукас.

Он снова завладел моей ладонью. Вот же упрямый волк…

— Значит, это вам дарты обязаны теплом в своих домах?

— Я не единственный, кто занимается добычей угля, — хмыкнул Хольм. — К востоку от Эрголя есть еще несколько месторождений. Впрочем, это не самая интересная тема для разговора с красивой девушкой. Кейт, — Хольм поцеловал кончики моих пальцев. — Ты обворожительна, — его губы мягко шевельнулись. Это прикосновение отозвалось внутри приятным предвкушением. Давним, забытым. — Кэтрин, — снова ласково повторил оборотень. — Рядом с тобой мне совсем не хочется говорить о банальных вещах. Я готов бесконечно смотреть в твои глаза. Они у тебя особенные — живые, теплые, сияющие. Мне нравится видеть твою улыбку, наблюдать, как она освещает все вокруг, ощущать, как легко становится на сердце, когда ты рядом.

Янтарные очи заглядывали в душу, ласкали, обволакивали, заставляли забыть обо всем. Но… забыть я не могла. Магия волчьего обаяния, увы, не работала.

— Тер Хольм, я хотела спросить…

— Да, катани, — хрипловатый голос оборотня звучал нежно, проникновенно, заставляя поддаться и забыть о благоразумии. — Что ты хотела узнать?

— Что означает слово «катрон»?

Недавняя сцена в «Серой утке» никак не давала мне покоя, и сейчас я с нетерпением ждала объяснений.

Оборотень отвечать не торопился. Он гладил мое запястье и задумчиво смотрел в окно, на заснеженную площадь.

— Тер Хольм?

Лукас как-то незаметно подобрался, посерьезнел. Лицо его приобрело ярко выраженные волчьи черты. Он чуть крепче сжал мою ладонь и посмотрел с едва уловимым сомнением.

— Если перевести с артакского на дартский, катрон — право сильнейшего, — ответил Хольм. — У оборотней много обычаев, неизвестных людям. По нашим правилам, если волк побеждает в бою вожака чужой стаи, он имеет право на его добычу.

— Это что же, Кревен считал меня своей добычей?

— Только не злись, Кейт.