Сидящее в нас. Книга первая

Приветливо кивнула Астату и направилась в свои покои. Ничего интересного за её спиной не прозвучало – мужчины, занявшие огромное место в её новой жизни, не торопились впускать королеву в свою.

Любимый замок Саилтаха:

Глава 5

Ещё не открыв глаз, она невольно поёжилась, предвкушаю, как сейчас вылезет из-под одеяла. В этом древнем склепе, что они называют дворцом, вечно сумрачно и холодно – даже в самые жаркие дни. И каждое утро ей приходится нырять в этот промозглый сумрак, оставляя тепло под лисьим одеялом.

Диамель вдохнула и открыла глаза. У тахты уже стояли все восемь её служанок. Попытки убедить Астата, что для одной королевы это чересчур, успеха не возымели. Досада берёт, что пять девиц остались при ней после истории с поркой – она бы и этих затаивших на неё обиду гордячек вышвырнула служить куда-нибудь в другое место. Ну, да, всё в своё время. Постепенно Диамель избавится от всех неугодных: какой смысл изо дня в день терпеть присутствие неприятных людей? Тем более, если уж ты королева.

При себе оставит трёх новеньких, которых выбирала лично. Астат одобрил её способ выбора по имени. Давно замечено: чем короче и проще имя, что придумывает себедевушкав четырнадцать лет при посвящении, тем она умней. Длинные путаные имена своей трескучестью привлекают лишь дур. Поэтому служанок, что, в конце концов, останутся при ней, зовут…

–Иштан, Каюри, Наюти останьтесь, остальные не понадобятся, – мужественно откинув одеяло, приказала Диамель.

– Но, госпожа…,– почти возмутилась юная кривляка по имени Аринуилатита, что держала её утренний халат на меху, что считала свой исконной привилегией.

Диамель сроду не была злобной стервой. Однако «неосуществимое» – крайне несносное слово. А вчера вечером она прочла в глазах Саилтаха проклюнувшееся уважение к своей будущей жене. Не стоит его разочаровывать. Вам нужна королева? Она переступит через досадные условности своего воспитания. Быть жёсткой и непреклонной Диамель совестно. Но оказаться заложницей нового положения на все оставшиеся годы – увольте!

И, пожалуй, она не станет дожидаться удобного случая сделать свою жизнь более сносной. Хочет избавиться от неугодных, и сделает это!

– Прочь! – сухо бросила она.

Три девицы с непроизносимыми именами предпочли ретироваться тут же. Одна чуть замешкалась, явно рассчитывая, что королева одумается. Аринуилатита как бы случайно выронила из поднятых рук халат, состроив фальшиво испуганную рожицу. Но люди невеликого ума не умеют скрывать главное: выражение глаз. А у этой паршивки в глазах посверкивали искры ненависти.

– Наюти, распорядителя покоев ко мне, – холодно приказала Диамель, приняв на плечи услужливо поданный Каюри халат. – А ты стой, где стоишь, – велела она служанке, которой с такими опасными чувствами совершенно не место при королеве.

Превосходный повод побороться с неосуществимым.

Не успела приступить к обмыванию, как принёсся щуплый юркий распорядитель покоев дворца. Как и Астат, он выглядел значительно моложе своих лет. Как и советнику короля, этому мужчине не откажешь в мудрости.

– Почтенный Лунхат, – вежливо поприветствовала его Диамель, едва распорядитель склонился перед ней в поясном поклоне.– С сегодняшнего дня я отменяю эти твои церемонии при встрече со мной,– приняла она первое самостоятельное королевское решение. – Я не люблю, когда передо мной гнут спину те, кто годятся мне в отцы. И я так хочу.

– Услышано и будет исполнено, – склонил голову мудрый Лунхат. – Что угодно моей королеве?

– Королеве угодно, чтобы эта девушка больше никогда не попадалась ей на глаза, – указала она взглядом на побелевшую Аринуилатиту.

Та моментально бухнулась на колени и заверещала:

– Ваше величество!..

– И чтобы я больше никогда не слышала этого голоса,– добавила Диамель. – Да, и эту я тоже больше не желаю видеть при себе, – кивнула она в сторону служанки, по прежнему толкущейся у двери.

Ту мгновенно сдуло, однако на решение Диамель это уже не повлияло.

– Услышано и будет исполнено, – понятливо улыбнулся глазами Лунхат. – Вашему величеству угодно подобрать новых девушек?

– Нашему величеству, – усмехнулась Диамель, – угодно оставить при себе шестерых. Лунхат, тебе не кажется, что и этого много? Ты же знаешь: я женщина скромная. И не привыкла к столпотворению вокруг себя. Я люблю тишину и покой. Во всяком случае, в собственных покоях.

– Это не принято, – заметил распорядитель покоев, но спорить не стал: – Сколько девушек вы желаете оставить при себе?

– Этих троих, – ковала железо новоявленная королева. – Можешь снять с них обязанности убирать мои покои.

– Мы сами! – воскликнула Иштан.

И смутилась. Не испугалась, а именно смутилась за такую неподобающую оплошность.

– Если вам не трудно, я тем более буду рада оставить только вас.

– Нам не трудно, ваше величество, – с поклоном подтвердила Каюри.

Самая умная и сдержанная из этой троицы – Диамель она сразу понравилась.

– Услышано и будет исполнено, – в третий раз повторил Лунхат и спросил: – Дозволено будет узнать, довольны ли вы этой девушкой? – указал он на Каюри, будто подслушал мысли королевы.