Сидящее в нас. Книга первая

– Не в этот раз, – покачала головой Диамель. – Просто мы торопимся. И он не желает ждать, пока меня переоденут. Он прав. Да я и сама не хочу терять ни одной лишней минуты.

– А как с этим? – указала Наюти на мраморный столик, заставленный пузырьками да баночками, по которым была разложена и разлита пресловутая женская красота.

– Это лишнее, – поморщилась Диамель. – Не хочу в седле на солнце истекать всеми этими средствами, призванными сделать меня красивой.

– Вы и без того красивая,– вытаращилась на неё из зеркала потешно убедительная мордашка Иштан.

– Прямо писаная красавица, – усмехнулась Диамель, разглядывая себя в зеркало, чем никогда не увлекалась, почитая это пустой тратой времени.

Самое обычное узкое худощавое лицо с острым подбородком. Дядюшка вечно брюзжал, что откормить её до пухлых щёчек не легче, чем научить козу музицировать. Узкие вечно поджатые губы. Тонкий – как говорят, благородный – нос, который мог быть и покороче. Острые скулы. Словом, ничего примечательного.

– Глаза, – подсказала Иштан, перебирая пряди подсыхающих волос. – Моя мама говорит, что глаза у нас самое главное украшение. Что они должны быть умными, а не как у лупоглазой гусыни. У вас они большие, яркие и умные. А это очень красиво. На всё остальное и не смотришь. Только они всегда печальные…

– Замолчи, – сухо оборвала её Каюри.

– Ничего, – равнодушно заметила Диамель. – Не тайна, что тому причиной. Но об этом мы говорить действительно не станем. И, кстати, мы не слишком рассиживаемся? Я не опоздаю на церемонию?

– Мы успеваем,– заверила её Каюри.

– Ещё немного, и будем вас одевать, – подтвердила Иштан. – Причёска ведь тоже не нужна?

– Уложи волосы так, чтобы не растрепались в дороге, – напомнила Диамель. – Некогда будет с ними возиться.

Вскоре она стояла перед зеркалом в широком красном платье невесты, изукрашенном традиционной вышивкой. И напоминала ту самую гусыню с жирной тушкой и тонкой шеей.

– Мир ещё не видал такой красавицы, – оценила Диамель подарочек, что нынче вручат королю Суабалара.

– На церемонии не будет посторонних, – попыталась её утешить Наюти.

– Ты думаешь, мне есть до этого дело? – отмахнулась без пяти минут королева и нетерпеливо осведомилась: – Меня будут сопровождать? Или я сама дойду до алтаря, не переломлюсь.

– Наштир Астат Борул ожидает ваше величество за дверью, – сообщила Каюри, подойдя к ней с дымчато-розовым покровом невесты. – Всё-таки нужно было надеть тиару. Покров может соскользнуть, если его не зацепить…

– Прибей его сюда парой шпилек, – ткнула Диамель пальцем в туго скрученную корзину кос.

– А сверху? – придирчиво примерялась к столярной работе Иштан. – В голову шпильку не воткнуть.

– Что несёшь? – поморщилась Каюри, отстраняя болтушку.

И в два счёта решила проблему парой гребней, безжалостно проткнувших дорогой тонкий покров.

– Вы просто восхитительны, ваше величество, – восхитительно невозмутимо съехидничал Астат, когда невеста вышла к нему.

– Берите, что дают, и не копайтесь в товаре, – тоном базарной торговки парировала Диамель, подавая ему руку. – Пошли уже. Нужно поскорей с этим покончить.

– Солнце только встаёт, – напомнил наштир. – Вы успеете вовремя выехать. Да уж, такой королевской свадьбы свет ещё не видел.

– И не увидит, – усмехнулась Диамель, оттянув невозможно прилипчивый покров, что так и норовил попасть в рот.

В чём-то Астат был прав: сплошное поругание и попрание устоев. В крепостном святилище Всеблагого Создателя Мира скучали трое. Саилтах – в кольчуге и прочих воинских доспехах – восседал на скамье у алтаря. Его величество коротало время, доставая неожиданного на такой важной церемонии молодого священника в традиционно чёрных шёлковых штанах и короткой белой тунике с чёрным воротом. Священник неподобающе морщился и огрызался, почитая королевский юмор несмешным и вонючим, как конский потник после трёхдневной скачки.

За спиной жениха стоял расфуфыренный свидетель – Лунхат явно перестарался, наряжаясь на чересчур скромную свадьбу, какой побрезговали бы крестьяне.

– Ну, хоть Унбасара нет, – выдохнула Диамель, когда Астат нелепо торжественно ввёл её в святилище.

– Да уж, – вздохнул её свидетель. – Без него наш король гораздо… скромней.

– Видишь, Тусук? – громогласно обрадовался упомянутый скромник, тыча в невесту пальцем. – Я же говорил, что такую королеву зазорно показывать народу. А ты бухтел, как старик. Призывал меня всенародно опозориться.

Священник, которому указали на его неправоту, ошарашенно пялился на невесту, которую прекрасно знал. Даже отдавал должное её отличному вкусу при скромных предпочтениях в одежде. А явившееся на церемонию бесформенное чучело никак не походило на ту во всех отношениях достойную женщину.

– Зато сразу видать добропорядочную женщину и послушную жену, – продолжал изгаляться король, поглядывая на узкие оконца под самым потолком. – Давайте уже начинать. Солнце встало. До полуденного зноя мы должны оказаться в Оленьем ущелье.