Сидней Рейли: шпион-легенда XX века

Царство террора продолжалось. Представителей буржуазии продолжали расстреливать сотнями, ЧК наносила удар за ударом. Улицы были залиты кровью. О постыдных и кошмарных ужасах Бутырской тюрьмы мы, к счастью, не имели представления. «Все большевики садисты в глубине души», – сказал мне один доктор, практиковавший тогда в Москве.

Вскоре стало очевидным, что нами заинтересовались власти. Нам не было разрешено ходить куда бы то ни было без провожатых. Куда бы мне ни пошли, за нами следили. Становилось очевидным, что, если я хочу приступить к выполнению поручения, которое на меня было возложено, я должен «исчезнуть».

Нам не слишком трудно было найти кого-нибудь, кто бы согласился сопровождать Грамматикова вместо меня обратно в Петроград. Москва была полна людей, жаждущих ее покинуть, и наша задача состояла в том, чтобы найти кого-нибудь, кто имел хотя бы некоторое сходство со мной. Мы оба, Грамматиков и я, имели друзей в городе и могли рассчитывать на помощь многих. Подмена была сделана с большей легкостью, чем это можно было предполагать.

Когда наступило утро, я следил из безопасного места на станции за Грамматиковым и за ложным Сиднеем Рейли, которые покидали Москву. Я знал, что скрытые глаза следят за ними, что незримые шпионы ходят за ними по пятам, и я молил Бога дать им возможность спокойно доехать до Петрограда. К великому счастью, день был дождливый, и мой двойник поднял воротник потрепанного пальто и натянул шляпу на глаза, так что он имел достаточно близкое сходство со мной.

Таким образом, я перестал быть господином Рейли и стал господином Константином. Будущее господина Константина было начертано перед ним – в его кармане лежало письмо, которое Грамматиков адресовал Тамаре К.

Тамара была племянницей Грамматикова, так что я хорошо знал ее, хотя и не видел с тех пор, как началась война. Она теперь была танцовщицей в Художественном театре и жила в квартире в Шереметьевском переулке с двумя другими молодыми актрисами – сестрами С. В то время вместе с этими девушками в Художественном театре работала некая мадемуазель Фриде, сестра полковника Фриде, который в то время занимал руководящий пост в большевистском штабе в Москве. Ясно, почему Тамара может быть мне полезна и почему мне необходимо познакомиться с очаровательной мадемуазель Фриде.

Я не был удивлен, когда узнал, что мадемуазель Фриде и даже ее брат не были большевиками. Большинство жителей Москвы были настроены против коммунистов. Город был переполнен белыми офицерами. Многие из них состояли на службе у большевиков. Предоставляя им некоторые привилегии, как то продовольственные пайки, большевики старались увеличить число своих приверженцев. Люди тогда легко вступали в большевистскую партию. Я понял, что мне самому уместно было бы стать членом партии.

Моей главной целью теперь было, конечно, получение копий тех секретных военных документов, которые проходили через руки полковника Фриде. Как оказалось, сестра полковника была близкой подругой сестер С. и часто навещала их на квартире в Шереметьевском переулке. Эти молодые дамы были всецело на моей стороне, и все было устроено таким образом, что я должен был встретиться с мадемуазель Фриде у них. Когда мадемуазель Фриде доверилась мне, я изложил ей свое предложение, а именно, чтобы ее брат поставлял мне копии всех документов, которые проходят через его руки. Фриде приветствовала это предложение и уверила меня в том, что ее брат только и думает как о возможности нанести удар большевизму.

Я имел одно или два тайных свиданий с полковником Фриде, но он стал самым ценным моим сотрудником. Все сводки с Архангельского, Корниловского и Колчаковского фронтов проходили через его руки. Все распоряжения по армии, все военные планы, все секретные документы, касавшиеся армии, все до одной копии весьма секретных документов, читались в Англии раньше, чем оригинал попадал в руки того офицера, кому этот документ был адресован.

Дом в Шереметьевском переулке представлял собой большое здание с не менее чем двумястами квартирами, и некоторые из них была весьма обширными. Например, квартира, занимаемая сестрами С. на третьем этаже, была слишком велика для этих молодых особ, и свободные комнаты были сданы двум квартирантам, один из которых был чиновником прежнего правительства, а другой – профессором музыки. У этих интересных молодых девушек регулярно бывал посетитель, которого они знали под именем Сиднея Георгиевича, официально известного под фамилией Рейлинского из ЧК.

Что могло быть естественнее того факта, что двух юных артисток посещала их близкая приятельница – Фриде, которая также работала в Художественном театре? Молодые девушки, видимо, были очень привязаны друг к другу и посещения были ежедневными. Фриде приносила с собой портфель, битком наполненный документами. Действительно, квартира в Шереметьевском переулке стала моим штабом в Москве, и сестры С, Фриде и Тамара К. были моими самыми верными и преданными помощницами.