Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Прошло некоторое время, и вскоре с советской стороны послышались крики, выстрелы, шум, затем они увидели, как несколько человек подняли с земли еще одного и положили его в машину. Машина, разворачиваясь, осветила фарами фигуру пограничника в шинели со связанными руками. Его тоже довольно грубо затолкали в автомобиль. На финском берегу его сразу же узнали — это был Тойво Вяха, который в ту самую ночь должен был перевести через границу Сиднея Рейли. По результатам увиденного нетрудно было сделать вывод: при попытке перехода Вяха со своим «клиентом» напоролись на советских пограничников. В результате Рейли был убит или тяжело ранен — это его тело увезли на автомобиле, — а Вяха схвачен с поличным.

Вывод о том, что на границе убит именно Рейли, представителям белой эмиграции сделать было не так уж и сложно. Перестрелку видели и слышали несколько человек, арестованного Вяха — тоже. По времени она совпадала с тем моментом, когда Рейли должен бьгл совершить обратный переход. К тому же, на следующий день деревня Алякюль гудела как растревоженный улей — ее жители рассказывали друг другу о том, что пограничники наткнулись на каких-то людей, которые хотели уйти в Финляндию, и вступили с ними в перестрелку. И что один из них был важный пограничный начальник — в кустах даже нашли кобуру от его «Маузера».

А в служебной переписке чекистов об этом говорилось более предметно. Начальник Иностранного отдела (внешней разведки) ОГПУ Михаил Трилиссер направил, например, в эти дни следующую шифровку одному из зарубежных сотрудников:

«Письмо лит. “ПЛ”. Сов. секретно. 1 октября 1925 г. Ув[ажаемый] товарищ. 29 сентября с. г. во время перехода границы б[ыл] задержан англичанин Сидней Георгиевич 3854005058 [Рейли], проникший в Ленинград из Финляндии под подложным паспортом Николая Михайловича 34327700744654704745 [Штейнберга]; его два товарища во время перестрелки были убиты. 3854005058 [Рейли] тяжело ранен…»[103] Далее шли указания и вопросы сотруднику.

Мария Захарченко 29 сентября отправила телеграмму в Москву из Хельсинки: «Посылка пропала. Ждем разъяснения». Это означало, что Рейли пропал.

В Москве срочно собрался Политсовет «Треста», на заседании которого его членам сообщили о смерти Рейли. В Ленинград отправили двух членов организации, чтобы они произвели расследование на месте. Затем отправили телеграмму в Хельсинки: «Болезнь кончилась смертью детей». То есть Рейли действительно погиб.

Собственное расследование «Алакюльского инцидента» проводили и представители эмиграции, прежде всего Захарченко и Георгий Радкевич.

Мария очень тяжело переживала случившееся. Она считала, что именно на ней лежит немалая часть вины за «смерть» Рейли. В одном из писем, направленных Якушеву, она писала: «У меня в сознании образовался какой-то провал… у меня неотступное чувство, что Рейли предала и убила лично я… Я была ответственна за “окно”. Ради всего нашего движения я прошу позволить мне работать в России». Якушев обещал вызвать ее в Москву. Но пока решили принять только Радкевича.

На всякий случай Радкевич переходил советскую границу не в районе привычного «окна» у Алякюля, а в другом месте. В Москве он потребовал у членов Политсовета «Треста» объяснений о том, что произошло с Рейли. Но и его самого спросили о том же — ведь он-то находился от него в ту ночь всего в нескольких десятках метров! Пришлось Радкевичу рассказывать о перестрелке и о том, что он с финнами ждал на границе до самого утра — в надежде на то, что Рейли был ранен, смог укрыться в кустах и, возможно, еще найдет в себе силы доползти до реки.

За границу «Трест» командировал своего представителя Мукалова-Михайлова, который встречался с Рейли, а потом участвовал в расследовании обстоятельств его «гибели» и ездил с этой целью в Ленинград. В результате вырисовывалась следующая картина: Рейли и его проводник Вяха случайно наткнулись на пограничный наряд, в перестрелке с которым британский разведчик погиб. Таким образом, речь шла о трагической случайности и, следовательно, о непричастности «Треста» к гибели Рейли. С такой версией согласились представители финской и польской разведок.

Пожалуй, только жена Рейли Пепита Бобадилья еще не верила в то, что ее мужа уже нет в живых. Никто и не предполагал, насколько она была близка к истине.

Пепита 28 сентября 1925 года отправила телеграмму в отель «Андреа» в Выборге: «Приезжал ли Рейли и когда уехал?» На следующее утро пришел ответ: «Сидней Рейли приезжает сегодня вечером». Но прошел еще один день, а Рейли в отеле так и не появился. Пепиту охватила тревога. Она написала Эрнсту Бойсу, но тот тоже ничего не знал. Впрочем, через несколько дней он сообщил ей — ее муж решил все-таки отправиться в Россию. Бойс поехал в Финляндию, чтобы лично узнать о том, что все-таки произошло с ним, но ничего так и не узнал. Правда, в октябре он получил открытку, который Рейли послал ему из Москвы. Она подтверждала, что он действительно был в советской столице.