Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

«Чьим шпионом может быть Рейли?»

Интересно, что в Петербурге Рейли почти не общался со своими земляками-англичанами. Нет, например, данных о том, чтобы британские послы Артур Николсон (работал в России в 1906–1910 годах) и сменивший его Джордж Бьюкенен встречались с ним и вообще знали о его существовании в то время.

А многим его русским друзьям и знакомым он, как и в Порт-Артуре, казался фигурой странной и непонятной. «Мне, тогда еще молодому человеку, Рейли сразу показался загадочным, я смотрел на него с интересом и подозрением. Рейли это, видимо, понимал и проникся скрытой неприязнью ко мне — так по крайней мере мне казалось», — вспоминал Владимир Крымов.

По Крымову, бывали периоды, когда Рейли «не имел своей квартиры и ночевал у некоего Г., тоже приятеля Б. Суворина». Причем иногда возникали недоразумения — диван, на котором спал Рейли, время от времени оказывался занятым другим ночлежником.

Так вот, этот самый ночлежник служил осведомителем Охранного отделения и постоянно намекал, что Рейли — английский шпион. «Суворин, якобы обеспокоенный этим, — продолжал Крымов, — навел справки… у Белецкого[12], директора полиции, но Белецкий уверял, что все это вздорные слухи: какие там шпионы и чьим шпионом может быть Рейли? Борис Суворин справлялся о Рейли и в контрразведке Генерального штаба, и там тоже удостоверили, что никаких подозрений против Рейли не имеется».

Алексей Ксюнин еще более категоричен. «Рейли тогда не состоял в английской разведке, — писал он двадцать лет спустя. — Не состоял он в ней и во время войны, когда сделался солдатом и офицером союзной армии».

Несмотря на это, Рейли и в Петербурге окружал некий «шпионский флер». И, как и в Порт-Артуре, его считали то английским, то немецким, то японским шпионом, а были и такие, кто предполагал, что Рейли шпионил на несколько разведок сразу. На эти слухи, конечно, можно было бы махнуть рукой, но факт остается фактом: контрразведка и полиция время от времени устанавливали за ним наблюдение. И не просто так — эти ведомства посещали сомнения, что Рейли простой, хотя и экстравагантный коммерсант.

Осенью 1911 года таинственная фигура Рейли заинтересовала, например, контрразведку Генерального штаба. 28 ноября (10 декабря) 1911 года под грифом «весьма секретно» о нем была составлена справка, основанная на данных агентурного наблюдения.

«По сведениям, полученным из агентурного источника, — говорилось в ней, — великобританский подданный Сидней Георгиевич Райлэ, 36 лет, проживающий по Ново-Исакиевской улице, 22, кв. 5, поддерживает сношения с лицами, причастными к делу военного шпионства.

В виду изложенного, за названным Райлэ было установлено негласное наблюдение, коим выяснено, что он ранее проживал в Порт-Артуре, а в настоящее время, переехав на жительство в г. С. Петербург, служит в каком-то пароходном обществе и отправляет товары на Дальний Восток. Кроме того, он служит директором общества “Крылья” и ежедневно ездит на аэродром. Райлэ женат, но живет один и занимает квартиру, за которую платит 2000 рублей. Дома он бывает мало, обедает и завтракает в ресторане “Вена”. Из-за границы он получает письма от двух одних и тех же лиц, одно из коих является якобы его невестой, дочерью русского генерала, проживающей за границей.

Посещают его обыкновенно одни и те же лица, а именно: ежедневно по утрам приходит его секретарь Колин, некто Байков и студент Адам Андреевич. Кроме того, его посещают также некие Гофман и Шмит».

«26 сентября утром, — сообщалось, например, в донесении, — Байков пришел к Райлэ вместе с неизвестным молодым человеком (небольшого роста, лет 25–27, с маленькими усиками, одетым в серое пальто)». Неизвестный оказался дворянином Марком Быковым.

Восьмого сентября (так в тексте донесения, но очевидно, это описка, дело происходило 8 октября) из квартиры Рейли вышел другой неизвестный господин — «лет 27–29, светлый шатен, среднего роста, худощавое лицо, нос прямой, с небольшими усами, одетый в черный костюм и черную мягкую шляпу». Филеры отследили, что он заходил в Русско-Азиатский банк, потом в Русский торгово-промышленный банк, оттуда вышел с другим неизвестным, они взяли извозчика и были «наблюдением упущены».

Ну и так далее. Самым же интересным представляется последний абзац этого донесения: «Дальнейшее наблюдение за Сиднеем Райлэ, вследствие малочисленности агентов наблюдательного состава прекращено».

Следует, конечно, поблагодарить неизвестных «бойцов невидимого фронта» того времени за то, что они оставили историкам такие интересные подробности из петербургского периода жизни Рейли. Правда, оставили они и немало загадок. Кем были эти самые Байков и студент Адам Андреевич, которые регулярно посещали Рейли? И зачем они ходили к нему? И с какой именно «невестой» — «дочерью русского генерала» переписывался Рейли? О ком идет речь? Может быть, о Надежде Залесской? Но она была дочерью не генерала, а полковника. Впрочем, не исключено, что в данные агентов контрразведки закралась неточность.