Сидней Рейли: Жизнь и приключения английского шпиона из Одессы

Обучение в школе военных пилотов при Королевском летном корпусе проходило с июля по декабрь 1917 года. Известно также, что 19 октября Рейли присвоили звание второго лейтенанта (оно соответствует чину подпоручика русской дореволюционной и званию младшего лейтенанта в российской армии).

То, что Рейли оказался в авиашколе, в общем-то, не удивительно, учитывая его увлечение воздухоплаванием. Другое дело, почему он вообще решил идти в армию? Миллионер (если верить рассказам о нем), авантюрист, который вел весьма благополучную жизнь с деловыми обедами в ресторанах и моделями-любовницами, и вдруг решил пойти на фронт? Для этого у него должны были быть весьма веские причины.

Робин Брюс Локкарт был уверен, что Рейли принял это решение, «повинуясь внезапному душевному импульсу». Он писал, что поступить ему в авиашколу помог резидент британской разведки в США Уильям Уайсман. Другой сотрудник британской разведки в Америке майор Норман Твейтс в своих мемуарах, вышедших в 1932 году, уверял, что в авиашколу Рейли рекомендовал именно он. По его словам, тот попросил помочь ему, поскольку хотел внести свой вклад в войну. Твейтс утверждал, что он же потом рекомендовал его и на работу в разведку, так как Рейли очень хорошо знал Россию и Германию, а такие люди тогда были очень нужны СИС. Забавно, однако, что и Уайсман, и Твейтс вскоре после отъезда Рейли из США будут весьма негативно отзываться о нем, называя его «беспринципным человеком», повторяя слухи о том, что он был японским шпионом, отмечая, что он ведет бизнес с помощью мошеннических приемов и т. д.

Эндрю Кук раскритиковал версию о том, что Рейли решил пойти в армию по «душевным порывам». По его мнению, «Рейли был тем человеком, который никогда в жизни не руководствовался патриотическими или идейными соображениями. Единственным двигателем его поступком была алчность и корысть». Но это не совсем так, и дальнейшая судьба Рейли — тому подтверждение. Отнюдь не идеализируя его, нельзя отрицать очевидного — авантюрист и далеко не образец морали и нравственности мог руководствоваться и идейными соображениями. Во многом именно они и привели его к гибели. Почему же они не могли привести его и на военную службу?

Возможны, конечно, и другие варианты. Может быть, он узнал о расследовании, которое затеяли против него американские спецслужбы. Может быть, его подтолкнули к этому какие-то личные причины.

Можно также предположить, что такой вариант подсказал ему все тот же Уильям Мелвилл. Возможно, это был самый надежный путь на должность штатного сотрудника Секретной службы. Этот статус, с одной стороны, позволил бы более эффективно использовать Рейли в интересах Британии, с другой — обезопасил бы его от различного рода слухов и домыслов, которыми Рейли был постоянно окружен. Была и еще одна причина, по которой «мистер “М”» мог хотеть перевести своего «подопечного» на «легальное положение» в разведывательной службе — Мелвилл к тому времени уже тяжело болел и жить ему оставалось всего несколько месяцев.

Историк Аллан Джадд со ссылкой на дневник шефа британской разведки Менсфилда Камминга отмечает, что Рейли был рекомендован ему сотрудником СИС в Петрограде майором Джоном Скейлом, а тот услышал о способном лейтенанте-авиаторе, свободно говорившем на нескольких языках, от офицера авиашколы в Торонто.

Слежка в Лондоне

Если в версиях о том, где находился Рейли летом — осенью 1917 года, существуют большие разночтения, то нет никаких сомнений, что в конце декабря он вместе с несколькими летчиками прибыл в Англию. Вскоре его однокашники по школе военных пилотов отправились на фронт, а он остался в Лондоне. 13 января 1918 года он написал письмо в Военное министерство. Рейли сообщал, что при рассмотрении его кандидатуры на должность сотрудника Секретной службы можно опереться на мнение нескольких человек — директора компании «Виккерс»[24] Оуэнса-Тарстона, русского генерала Эдуарда Гермониуса и майора Страбелла, который принимал его в Королевский летный корпус.

К письму Рейли приложил и рекомендацию Оуэнса-Тарстона. Она сохранилась в британском Национальном архиве. «Я имею удовольствие заявить, что я знаю мистера Сиднея Дж. Рейли на протяжении тринадцати лет, и за это время у меня было много возможностей убедиться в его необыкновенных способностях к языкам, — говорилось в ней. — Насколько я знаю, в Петрограде мистер Рейли вел многочисленные дела с русским правительством, а его знания о России всегда казались мне очень обширными и точными. Многие высокопоставленные русские официальные лица также свидетельствовали мне о его хорошей работе и глубоком знании дел в России… За тринадцать лет, в течение которых я знаком с мистером Рейли, я не знал и не слышал ни о чем таком, что бы порочило его».