Сидни Шелдон. Безрассудная

– Мне совершенно непонятно, почему они вообще похитили Хантера Дрекселя. – Президент Хейверс досадливо провел рукой по волосам. – Я имею в виду, с какой целью? Никудышный журналист, азартный картежник, уволенный из «Вашингтон пост» и «Нью-Йорк таймс». Каким образом такой человек может относиться к одному проценту населения, против которого, как утверждает «Группа», она борется? Насколько я понял, он едва в состоянии оплачивать свои счета. Что он может символизировать?

– Он американец, – спокойно заметил фэбээровец Милтон Бак.

– И этого достаточно?

– Для некоторых, – согласился Грег Валтон. – Эти люди необязательно мыслят рационально, сэр.

– Черт знает что! – Президент сердито покачал головой. – То они посылают всплывающие воздушные шары на чужие мониторы и штурмуют сцену во время церемонии «Оскара», а то вдруг снимают фильмы с настоящим убийством. Я хочу сказать, Господи Исусе, а дальше-то что? Начнут сжигать людей в клетках? Это все какой-то дурной сон. Это же Европа!

– Освенцим тоже Европа, – мрачно заметил генерал.

Наступила напряженная тишина.

Если Джим Хейверс пошлет «котиков» и операция увенчается успехом, то станет героем, во всяком случае, дома. Разумеется, этим он будет обязан британцам. Джулия Кабот уже потребовала больше информации по глобальной сети «Группы-99» и источникам ее финансирования, в частности по Алтее, то есть информации, которой ЦРУ не особенно хотело делиться. Если все получится, у президента Хейверса не останется выбора: придется делиться, хотя оно того стоит. Его рейтинги взлетят выше головы.

С другой стороны, если Дрекселя нет там, где, по словам британцев, он должен находиться, крайним сделают его, Хейверса, а не Джулию Кабот. Репутация Америки за рубежом рухнет ниже плинтуса, а он может попрощаться с надеждой на второй срок.

Президент закрыл глаза и медленно выдохнул. В эту минуту Джим Хейверс ненавидел Хантера Дрекселя так же люто, как «Группу-99».

Как до такого дошло?

– К чертям собачьим! Давайте войдем в страну и вытащим оттуда этого сукина сына.

Глава 3

Хантер Дрексель прижал радио к уху, стараясь не пропустить ни слова. Сквозь потрескивание помех голос диктора Всемирной службы Би-би-си был едва слышен: «Пока усиливается беспокойство за жизнь похищенного американского журналиста Хантера Дрекселя, в военной академии Сандхерст в Беркшире прошла минута молчания в память о капитане Роберте Дейли, жестокое убийство которого террористической «Группой-99» потрясло на прошлой неделе весь мир».

Хантер подумал: значит, теперь они террористическая «Группа-99» – и горько рассмеялся. Забавно, как одно небольшое убийство меняет все.

Две недели назад Би-би-си не могла нарадоваться на «Группу-99», как и прочие мировые СМИ, которые лебезили перед «Хакерами Робин Гуда», будто юные фанатки на концерте бой-банда «Уан Дирекшн».

А с другой стороны, чем он, Хантер, лучше их? В конце концов, он тоже превратно судил о «Группе-99». Когда его похитили, он как раз работал над статьей о коррупции во всемирном фрекинг-бизнесе. В особенности его интересовали миллиарды долларов, перетекающие между Соединенными Штатами, Россией и Китаем, и секретность, с которой заключались контракты на бурение, в то время как нефтяные гиганты всех трех стран делили баснословные доходы. В Хьюстоне, Москве и Пекине разрабатывались устные договоренности, вопиющим образом противоречившие международному торговому законодательству. В то время Хантер считал «Группу-99» своим союзником, таким же противником необузданной коррупции в энергетическом бизнесе, как и он сам. По иронии судьбы, он направлялся в московский офис Камерона Крю, основателя и владельца «Крю инкорпорейтед» и одного из очень немногих «хороших парней» во фрекинг-бизнесе, когда его затащили в подворотню, усыпили хлороформом и затолкали в багажник «мерседеса», причем не кремлевские головорезы, а те, кого он считал союзниками.

Он мало что помнил о долгом путешествии к этой хижине, разве что смену автомобиля и недолгий полет на вертолете.

А через несколько дней в хижине появился Боб Дейли, которого Хантеру представили как соседа по комнате. Все выглядело исключительно цивилизованно: теплые постели, радио, сносная еда и, к восторгу Хантера, колода карт. Если нужно, он мог существовать и без свободы, даже секс был роскошью, без которой можно обходиться, но жизнь без покера теряла смысл. Они с Бобом играли каждый день, иногда часами напролет, делая ставки камешками, как детишки. И если бы не вооруженные часовые за дверью хижины, Хантер вполне мог убедить себя, что принимает участие в каком-нибудь студенческом розыгрыше или телевизионном реалити-шоу. Даже часовые выглядели неуверенно и слегка смущенно, словно понимали, что шутка зашла слишком далеко, но не знали, как выйти из игры, не потеряв лицо.

За исключением Аполло.