Сидни Шелдон. Безрассудная

– Отличная зарплата, так что сможешь кое-что скопить. А «Учить в Америке» никуда не денется, тем более что второй язык весьма приветствуется и окажется очень полезным в будущем году.

Лекси все еще сомневалась. Да, зарплата отличная, но это потому, что место в лагере для неуправляемых подростков в престижном парижском пригороде Нейе настолько дорогое, что только супербогатеи могут себе позволить отправить туда детей.

– Мне совершенно неинтересно потворствовать избалованным, наглым отпрыскам богатеньких папочек, – ответила она отцу. – Я хочу заниматься чем-нибудь полезным.

– Не будь так категорична, – возразил Дон Питерс. – Ты думаешь, дети богатых не страдают? Думаешь, пагубным привычкам и душевным болезням есть дело до того, сколько денег у мамочки и папочки? У всех ребят в «Кемп Париж» есть проблемы, и помочь им очень полезное дело. Я думаю, ты там многому научишься.

«Что ж, он оказался прав, – думала Лекси, прислоняя велосипед к стене конюшни. – Я здесь очень многому научилась, так что даже домой будет жаль возвращаться».

Шато, в котором располагался пансион «Кемп Париж», представляло собой монументальную дореволюционную постройку до нелепого помпезную, с конюшнями для иппотерапии, тремя плавательными бассейнами разной величины и шестью самыми ухоженными на свете теннисными кортами, какие Лекси только видела. Большинство членов персонала оставляли свои велосипеды и машины возле конюшен и дальше все шли пешком по короткой красивой подъездной дорожке, обрамленной с обеих сторон деревьями.

Вытащив из велосипедной корзинки стопку книг по психологии, Лекси направилась к выходу с конюшенного двора, когда рядом с ней остановился темно-серый «ниссан».

Водитель вышел и быстро огляделся. Мужчина, весьма привлекательный, показался ей странно знакомым, хотя в «Кемп Париж» точно не работал: сотрудников было всего пятнадцать человек, и Лекси их знала.

– Bonjour. Vous etes nouveau ici?[17]

– Можно сказать и так, – улыбнулся ей в ответ незнакомец.

– О, так вы американец! Я тоже. Меня зовут Лекси Питерс.

– Привет, Лекси.

– Буду рада…

Первая пуля пробила в груди Лекси дыру величиной со сливу, и ее отбросило назад. Вторым и третьим выстрелом ей пробило плечо и шею, а четвертым пронзило насквозь голову.

Так все началось.

Камерон Крю находился в деловой командировке в Польше, когда эти новости обрушились на мир. Первой позвонила Трейси.

– Ты это видел? – Голос у нее срывался. – Я прямо сейчас смотрю «Новости». Говорят, двадцать шесть убитых: четверо учителей и двадцать два подростка. На это невозможно смотреть.

– Это точно «Группа»?

– Похоже на то. Четверо стрелявших. Одного убили на месте, про остальных пока не ясно. Как такое возможно? Как французская полиция позволила им уйти?

Что мог ответить Камерон? Вопрос риторический.

Какое-то время они оба молчали. Бессмысленное убийство подростков, у которых впереди была целая жизнь, привело в ужас весь мир, но Камерон и Трейси чувствовали все это острее многих.

– Жаль, что тебя здесь нет, – услышала Трейси собственный голос.

– Мне тоже. Я по тебе скучаю. Валтон ничего не говорил о том, что произошло в Англии?

– Нет. Сейчас все сосредоточилось на Нейе.

– Это понятно.

– Вообще-то я как раз на пути в Лэнгли, – добавила Трейси. – Большинство убитых были американцы. Ожидается, что президент Хейверс в ближайшие минуты выступит с заявлением.

– Какие-нибудь зацепки?

– Только одна.

Камерон навострил уши.

– Догадайся, кто, согласно нашим источникам, появился в Париже на прошлой неделе? – спросила Трейси.

– Кто?

– Наш старый приятель Хантер Дрексель. Ты не заметил – везде, где он появляется, погибают люди?

Камерон Крю заметил, поэтому трубку положил с очень дурными предчувствиями.

Алтея была дома, в нью-йоркской квартире, когда узнала новости, бросив взгляд на экран монитора. Бегущая строка сообщала: «Трагедия в парижском пригороде. Боевики «Группы-99» зверски убили 26 человек, устроив стрельбу в пансионе».

Включив телевизор, она увидела перепуганных детей, измазанных в крови, которые с криком бежали к полицейским. Трупы подростков, ничем не прикрытые, лежали там, где их настигли пули во время попытки спрятаться, убежать.

«Нет! Нет, нет, нет!»

К горлу подступила желчь.

Это не должно было случиться. Дэниел не мог такого хотеть. Ни один человек в здравом уме не стал бы желать такого!

Алтея кинулась в ванную, там ее вырвало, и целую минуту она стояла на коленях на плиточном полу, прижимаясь лбом к холодному фарфору, пытаясь успокоиться и привести мысли в порядок.

«Может, это не мы? Может, кто-то другой, какая-то другая группа устроила это побоище, чтобы очернить наше имя?»

Кого-то из боевиков застрелили. Через несколько часов станет известно, кто он. Но в глубине души она уже знала, что это один из них.

Возможно, это садист вроде Аполло или просто очередной рассерженный мальчишка, отравленный греческой пропагандой, которая превращает людей в зомби, и они воспринимают реальность как жестокую компьютерную игру?

Как могло до такого дойти? Как все это произошло?

А способствовали всему ее деньги, ее поддержка…