Сидни Шелдон. Если наступит завтра – 2

Он стоял на красивой, вымощенной брусчаткой площади, заполненной туристами, и гадал, куда теперь идти. Но прежде чем успел решить, зазвонил телефон.

– Где вы? – Голос Милтона Бака был привычно требовательным и резким.

Жан несколько месяцев ничего не слышал о ФБР. Федералы точно знают, как выбрать нужный момент!

– У меня нет времени это обсуждать, – резко ответил Жан.

– Я знаю, что вы в Болгарии. Уже добрались до Пловдива?

Жан насторожился: «Какого черта? Откуда Бак знает, где я?»

– Собственно говоря, да. Не думаю, что это вас ка…

– Не допрашивайте Купера без меня. Понятно? Мы с командой будем в городе ближе к ночи.

– Это слишком поздно, – отрезал Жан.

– Послушайте меня, Риццо, – в голосе Бака прозвучали угрожающие нотки. – Мы несколько месяцев пытались разыскать Купера. Теперь у нас есть конкретное доказательство его участия в чикагском и нью-йоркском ограблениях. Важно, чтобы вы не спугнули его своим появлением, прежде чем мы получим возможность допросить его. Это ясно?

– Поцелуй меня в зад, Бак, – бросил Жан и отключил звонок. И немедленно позвонил своей команде: – Есть новости?

– Нет, сэр. Пока никаких.

«Значит, теперь я остался один. У меня меньше двух часов, чтобы понять, где находится место встречи Трейси и Купера. Думай, Риццо! Думай!»

Трейси приехала на стадион, когда начали сгущаться сумерки. Воздух по-прежнему был теплым и влажным, и она чувствовала, как пот бежит по спине под белой футболкой. Она оделась как можно проще: джинсы, кроссовки и легкая ветровка. Последняя означала, что можно cпрятать пистолет, но беда в том, что ей было слишком жарко. Неприятно жарко. Оставалось надеяться, что к девяти температура сильно опустится.

Местность вокруг стадиона была почти безлюдна. Трейси увидела множество закрытых киосков, из тех, в которых продают туристам всякую дрянь во всех широко посещаемых местах Европы. Очевидно, реставрационные работы будут вестись месяцы, если не годы. Некоторые прохожие пересекали площадь рядом с главным входом, но все проходили мимо, спеша домой после работы. Никто не обращал внимания ни на Трейси, ни на стадион. Никто не фотографировал и не выглядел как турист, кроме Трейси, конечно.

На стенах древнего сооружения пестрели таблички «Закрыто», и между покосившимися деревянными столбами была криво натянута желтая строительная лента. Но никаких усилий, чтобы воспрепятствовать проходу любопытных, не прилагалось.

«Как это отличается от Штатов, – подумала Трейси. – Такое место должно быть недоступно для посторонних и снабжено сигнализацией, чтобы никто не мог проникнуть туда».

Она обошла сооружение по периметру, выглядывая камеры видеонаблюдения. Но ничего не нашла. Это место встреч было и живописным, и уединенным. Трейси все больше убеждалась, что именно там ее будет ждать Купер.

По правде говоря, Трейси было нехорошо, ее немного трясло. И все от нервов. И это была не ознобная дрожь, которую она привыкла испытывать перед работой, не благословение – необходимый прилив адреналина, который только укрепляет решимость и обостряет реакцию. Сейчас она боялась лишиться сил.

Жизнь Джефа может зависеть от того, что произойдет сегодня. От того, как она справится с Купером. А сама она не знает, чего ожидать. Если верить Жану Риццо, Купер – садист и безжалостный убийца. Но она не могла отделаться от своего представления о нем как о человеке слабом и жалком. Она никогда не забудет тот день, когда Купер пришел к ней в луизианскую тюрьму. Вялый подбородок, дергающийся нос и широко поставленные бегающие глазки придавали ему вид полевки или другого мелкого грызуна. Она вспоминала маленькие женственные руки и с трудом представляла, как они душат взрослую женщину или могут одолеть Джефа.

И все же теперь она знала, что Купер сделал и то и другое. Ее страх вернулся.

В тот день, в тюрьме, Трейси его недооценила. Неверно поняла его намерения и огромную власть, которую он имел над ее жизнью и будущим. Сегодня ночью она не совершит такой ошибки.

К половине девятого площадь совершенно опустела. Редкие фонари светили тускло, а прожектора на стадионе были отключены. Осторожно пробираясь в полумраке, Трейси огляделась, прежде чем скользнуть под строительную ленту и подойти к главному входу.

Здесь было довольно красиво. Каменные колонны по обе стороны входа были украшены изысканными мраморными барельефами. Два бюста Гермеса на пилястрах были увенчаны вазами, изображениями пальмовых ветвей и еще чем-то, что, на взгляд Трейси, казалось булавой или крайне неприятно выглядевшим оружием с шипами. Создавалось впечатление, что все было высечено только вчера. Она не представляла, каким образом все это так хорошо сохранилось без соответствующей защиты и посреди оживленного города.

Неожиданно земля словно ушла из-под ног, и Трейси очутилась в гигантском сооружении.