Сидни Шелдон. После полуночи

Джонас в свои тридцать лет выглядел моложе. С капризным мальчишеским лицом без видимой щетины и волосами, причесанными в западном стиле и торчащими вихрами, склеенными то ли гелем, то ли лаком, он напомнил Митчу чернокожего Барта Симпсона.

– Простите, что так поздно.

– Ничего, – кивнул Бейн. – Мы еще не спим. Что мы можем для вас сделать?

– Вопрос в том, что могу сделать для вас я? После вашего ухода я долго ломал голову над фотографией. Думаю, вы будете рады дать мне несколько долларов за информацию, которой я владею. Да-да. Я так считаю.

Он послал Гарри открытую выжидательную улыбку, словно вымогательство было самой нормальной, естественной в мире вещью.

– Сегодня ночью мы сделаем наш маленький бизнес. Потому что моя память оживает.

Гарри устало выдвинул ящик тумбочки, вытащил пачку двадцатидолларовых банкнот, схваченную резинкой. В Кении нельзя было шагу сделать без того, чтобы кого-то не подкупить.

Джонас восторженно вытаращил глаза и протянул руку. Но Бейн покачал головой.

– Что ты знаешь?

– Тот парень, что на фотографии, летел моим самолетом. Это правда. Две недели назад.

– Ты отвез его в Танзанию?

– Нет.

Джонас снова протянул руку. Гарри отсчитал пять банкнот и протянул ему.

– Куда?

– Джентльмен хотел попасть на Мадагаскар.

Гарри взглянул на Митча.

«Договора об экстрадиции нет».

– Я приземлился в аэропорту Антананариву. Он рассуждал о живой природе. Собирался поехать на сафари, сделать снимки и заняться океанским дайвингом. Теперь ко мне вернулась память, и могу сказать, что он был очарователен. Ооочень. Этот джентльмен на фотографии.

– Он не говорил, где остановится? – спросил Митч. – Как долго пробудет на острове?

Джонас выжидающе улыбнулся. Еще несколько банкнот перекочевало в его карман.

– Не сказал.

– Эй! Ну-ка отдавай обратно сотню, сукин сын.

Попрошайка насупился.

– Пожалуйста, сэр, без резких слов! Джентльмен ничего не сказал о своих планах. Но попросил меня рекомендовать ему несколько достопримечательностей.

– И?..

Очередная улыбка. Терпение Гарри почти истощилось.

– Не доводи меня, малыш.

Митч многозначительно глянул на лежавший на тумбочке пистолет.

– Есть единственное подходящее место для дайвинга. Нуси-Таникели.

– Нуси… что? Это что такое? Пляж?

– Остров, – вежливо пояснил Джонас. – Заповедник для всей океанской живности.

– Морской заповедник?

– Туда едут все дайверы. У вашего друга, того джентльмена, было в багаже снаряжение для дайвинга.

– Спасибо, Джонас, – улыбнулся Гарри. – Ты очень помог.

– Рад оказаться полезным. А теперь дайте мне немного денег на такси, и, думаю, на этом наши общие дела закончены.

Грейс долго смотрела на «Кокон». Она не ожидала пробуждения прежних эмоций. После всего случившегося не верила, что способна на нечто подобное.

Но, стоя на крутой, вымощенной булыжником улочке, глядя на толстые каменные стены, за которыми ощущала себя такой защищенной, Грейс вдруг почувствовала, как по щекам потекли слезы.

К ее удивлению, оказалось, что мистер Биренс дома. Она предполагала, что он купил «Кокон» из прихоти, как Ленни в свое время. Один из купленных на всякий случай домов, чтобы иногда, очень-очень редко, проводить отпуск.

Грейс назвалась Шарлоттой Ле Клер и еще больше поразилась, когда хозяин согласился ее принять.

– Могу я предложить вам выпить, мисс Ле Клер?

Йен Биренс оказался немолодым толстым дружелюбным человеком, с редеющими рыжеватыми волосами и карими глазами, которые весело сверкали, когда он улыбался.

– Спасибо. Стакан воды, если не сложно.

Грейс старалась сохранять спокойствие.

Странно, внутри все осталось прежним. Она и не знала, что Биренс купил дом со всей обстановкой, включая мебель и картины. Она даже узнала хрустальные бокалы, которые сама привезла из Парижа.

В Дилвине и за недели, прошедшие с ее побега, волосы Грейс немного отросли. В Момбасе она сделала модную стрижку и покрасилась в цвет красного дерева. Поймав свое отражение в зеркале библиотеки, она подумала: «Единственное в этом доме, чего я не узнаю, – это я сама».

– Что привело вас в «Кокон»? Вообще на Мадагаскар? Вы на отдыхе?

– Что-то вроде того. Я когда-то гостила тут с другом. Очень давно.

– Вы были гостьей Брукштайнов?

– Скорее мой друг. Мне немного неловко говорить об этом, но у этого друга сейчас настали тяжелые времена.

– Жаль это слышать, – сочувственно заметил Биренс.

– Спасибо. Он уехал несколько недель назад, и с тех пор никто ничего о нем не слышал. Я знаю, что он добрался до Мадагаскара, вот и решила, что, может быть, из ностальгии или чего-то в этом роде заходил сюда.

Грейс вынула снимок.

– Возможно, вы его видели.

Биренс долго изучал снимок. В Грейс затеплился огонек надежды, мгновенно погасший, когда Йен покачал головой:

– Лицо мне откуда-то знакомо, но самого его здесь не было.

– Уверены?

– Абсолютно. Вы моя первая гостья больше чем за год. Отчасти поэтому я решил продать дом, хотя обожаю и его, и остров. Но здесь слишком уединенно. Я приехал, только чтобы подписать документы и попрощаться. Вам повезло, что застали меня.

– Вот как?

Грейс, непонятно почему, было жаль, что этот добрый, приветливый человек покидает «Кокон».