Сидни Шелдон. Узы памяти

Майкл поднял голову, но панические слезы застилали глаза. Горизонт больше не был обычной линией, превратившись в приливные волны полей и неба, несущихся навстречу с головокружительной скоростью.

«Семьдесят восемь миль. Восемьдесят две мили».

Руки и ноги Майкла дрожали. Но отбросив осторожность, он изо всех сил потянул за тормоз заднего колеса. Тело напряглось, ожидая торможения, резкой остановки, но ничего не случилось. Тормоз бессильно повис в руках.

И тогда он понял.

«Иисусе. Это смерть».

Странный покой снизошел на него, приглушив стук сердца и реакции. Он знал, что это конец, но все словно происходило в замедленной съемке, и не с ним, а с кем-то совсем другим, и этот другой наблюдал за грузовиками на шоссе, мчавшимися к нему. Мотоциклист не в силах остановиться или даже свернуть. Он пассивно сдался неизбежному, как парализованный ужасом очевидец.

Потом – столкновение. Чернота. Больше не было мыслей. Все исчезло.

Рокси смотрела на свое отражение. Вслух она заявляла, что плевать ей на собственную внешность. У нее никогда не будет другого мужчины после Эндрю. Даже не будь ее тело изломанным и бесполезным, больше некому отдать сердце, больше в ней не горит сексуальное желание, пропал аппетит к жизни и любви, и их место заняла неизбежная боль. И все же в такую ночь, на глазах у всего света Рокси испытывала извращенное удовольствие в том, чтобы выглядеть как можно лучше. Если и есть нечто более трогательное, чем девушка, прикованная к инвалидному креслу, так это неотразимая красавица, прикованная к инвалидному креслу. И что всего важнее, она знала, что чем лучше выглядит, тем больше злится мать.

Сегодня она постаралась на славу. Густые светлые волосы были сплетены в сложный узел и сколоты антикварными викторианскими шпильками с цветными стеклянными головками. Длинные бриллиантовые серьги принадлежали когда-то леди Мод де Вир, матери Тедди.

Пучки света идеально контрастировали с гладкой, слегка загорелой кожей Рокси. Платье совсем простое, не то что модный шедевр Диора, который планировала купить для нее мать в Париже. Рокси выбрала простое прямое платье из кремового шелка, прикрывавшее изуродованные ноги и подчеркивавшее полные упругие груди, заключенные в корсет на косточках. Это одновременно производило эффект невинности и чувственности, подчеркнутый минимумом макияжа: бледно-розовые губы и щеки, подкрашенные персиковыми румянами. На шее висел простой золотой кулон-сердечко.

Подъехав к окну, Рокси взглянула на легион слуг в ливреях, сновавших по саду, как муравьи. Томми Лайон куда-то шагал, взволнованный, как генерал перед битвой, крича, жестикулируя и управляя войсками в отсутствие Майкла. Тот, как ни странно, еще не появился, хотя положение было критичным. А его телефон, обычно приклеенный к уху, сейчас был выключен. Первые гости должны прибыть через час, так что напряжение нарастало. Рокси надеялась, что всему причиной не внезапное появление ее подруги Саммер Мейер в Оксфорде прошлой ночью. Если Саммер поймала Майкла на месте преступления с одной из обычных тупых блондинок, случиться может всякое. Не то чтобы он этого не заслуживал! Но Рокси любила Саммер и очень хотела видеть ее и брата вместе. Жаль, если Майкл упустит такую девушку!

Лежавший на туалетном столике мобильный зазвонил. На экране мигало имя Майкла. «Легок на помине».

– У тебя просто должна быть веская причина, Гудини![15] У бедного Томми вот-вот будет нервный срыв!

– Мисс де Вир? – прозвучал незнакомый голос.

– Да. Кто это?

– Полиция Оксфордшира. Боюсь, случилась авария.

– Как я выгляжу?

Алексия повертелась перед Тедди, как школьница в ночь выпускного бала.

Тедди расправил грудь:

– Идеально, дорогая. Я готов умереть от гордости.

«Прекрасно», – подумала Алексия.

Именно к идеалу она и стремилась. Куда подевалась старая растрепанная ворона? Куда подевалась испуганная женщина, преследуемая картинами изуродованного трупа Дженни Хэмлин, или одержимый паранойей политик, оглядывавшийся в поисках воображаемых врагов? Сегодня врагов не будет. Смерти не будет. Страха не будет. Пусть премьер с женой подвели Алексию, но она сделает все, чтобы эта парочка, а не де Виры пожалела о своем отсутствии на сегодняшнем празднике. Праздник, как говорила Люси, будет «запоминающимся».

Она в последнюю минуту отказалась от выбранного платья и надела другое, темно-зеленое, из тяжелого жаккарда с высоким воротником «мандарин». Образ получился немного похожим на Круэллу Де Вил[16], но все было не так уж плохо. Вид сдержанный и элегантный. Короткое колье из жемчуга и бриллиантов казалось не таким уж сдержанным, но в возрасте Алексии подобные вещи не воспринимаются как грех, и, кроме того, это фамильное наследие, что, естественно, радовало Тедди. Парикмахер перекрасил, подстриг и уложил волосы, косметолог повозился с кожей лица, а макияж накладывала сама несравненная Маргерит. Алексия выглядела и чувствовала себя на миллион долларов. «Готова к сражению», – как сказал бы Тедди.