Сигги и Валька. Любовь и овцы

Отвозили овец, чтоб подальше, туда,

От вулкана, и пепла, и смога.

Не сказать, чтобы очень далёкой была,

Но по-своему сложной дорога.

За три раза свезли, чтоб не слишком битком.

И не то, чтобы долго прошло — одним днём.

Валя тоже, чем только могла, помогла.

Помогала чем можно, но чтоб не мешать.

Жаль ей было овечек, но знала она,

Что они-то вернутся, а ей уезжать.

И когда уж овец отвезли и ягнят,

Валя вещи сложила и свитер взяла,

Шерстка свитера гладкой, пушистой была…

Отчего-то вдруг глазки заплакать хотят.

Она долго сидит в тишине и одна.

Может, даже не долго, но словно во сне.

Она, может, сидела бы так до утра,

Но решила другое позволить себе.

И пока Сигги занят был чем-то своим,

Валя чуть побродила по дому.

И нашла моток пряжи и спицы под ним,

И немалым моток тот был, к слову.

И тогда, не спросясь и без спросу решась,

Она шарф крупной вязкой связала.

Тёмно-серый, простой, но узор-то был свой,

Она искреннее так посчитала.

Позвонила подруга, сказала: «Представь!

Я тут классно-прекрасно кайфую!»

Валентина в ответ рассказала под стать:

«…по нему вот прям щас и тоскую…»

Завершив разговор парой фраз ни о чём,

Валя слёзы едва лишь сдержала.

Второпях и мечтах ни о чём/обо всём,

Шарфик серый она довязала.

И успела едва, получилось, ура!

Свой подарок взяла и сложила.

Вот местечко в кладовке для топора —

Точно там аккурат уместила.

Утром стало ясно, что прогнозы полнотелого вулканолога сбылись. Сила извержения существенно ослабла, лава изливалась только из двух кратеров, сформировавшихся на концах трещины, однако над средней её частью зависло тёмное облако газов и пепла — магма всё же встретилась с обширным подземным озером. Ветер сменился, и облако вулканических выбросов стало смещаться к юго-западу (то есть в сторону фермы). Об этом сказали в утренних новостях, но и без того оно было очевидно — достаточно посмотреть в окно.

Все окна в доме плотно закрыли, и мужчины, посовещавшись между собой и с Валькой, в которой уже признали настоящего специалиста, приняли решение, что весь скот есть смысл эвакуировать. Пепел, оседающий на траву, заключал в себе вещества, угрожающие здоровью и даже жизни животных.

Сигги позвонил фермеру, с которым состоял в родстве, и получил добро на перевозку скота в его владения, а затем десять минут ушло на то, чтобы договориться с логистической компанией о соответствующем транспортном средстве.

Выходило, что съездить придётся три раза — две ходки с овцами и ягнятами, а потом ещё следовало увезти корову и лошадей.

Валька, честно говоря, удивилась, насколько оперативно Сигги принимал и претворял в жизнь свои решения. Пусть его фермерский стаж был и невелик, но Вальке было совершенно очевидно, что этот человек нашёл своё место в жизни. Она опасалась, что её на весь день оставят с Аустой на ферме, но выяснилось, что Харальдюр поедет с водителем в кабине трака, а Валька — с Сигги в его машине.

В пути оба в основном молчали. Но Валька была рада уже оттого, что она просто сидит рядом с Сигги. Слова были не нужны, красноречивые взгляды, которыми они иногда обменивались, говорили больше любых слов.

* * *

Без животных ферма опустела. Вулкан по-прежнему выбрасывал потоки лавы, хоть и не так интенсивно, как утром, и над ним по-прежнему нависала чёрная туча пепла, газов и мелких частиц горных пород. Во дворе явственно ощущался запах серы, все окна в доме оставались закрытыми, да и проветривать помещения в отсутствии отопления было чревато — температура за окнами, по мнению Вальки, была далеко не летняя.

После позднего обеда (или очень раннего ужина) Сигги сказал, что ему нужно съездить по делам:

— Не скучай, Валька, вернусь часа через два. Можешь пока фильм по телевизору посмотреть, их у нас не дублируют, просто пишут исландские титры.