Сигиец (СИ)

Не отличавшийся многословностью Клоц схватил незнакомца за плечо. Тот неожиданно ловко извернулся, перехватил руку вышибалы, заломил ее, скользнув за спину, и толкнул громилу раскрытой ладонью, легко, едва коснувшись, но Клоц пролетел десяток футов и тяжело грохнулся ничком на мягкий ковер. Произошло это слишком быстро, и Борг даже толком не сообразил, почему улетел напарник, как получил локтем в нос. Вышибала зашатался, внезапно разглядев далекие созвездия, незнакомец двумя короткими резкими ударами окончательно выбил его из равновесия и, двинув в ухо, отправил на пол.

Анжелика сдавленно охнула. Взвизгнули Ирен и Элин, с ногами забравшись на софу и крепко обнявшись. Оторвался от созерцания колышущих прелестей Кармен хэрр Плеззирг, сама Кармен пискнула и присела на корточки, прикрываясь руками и теряя все свое экзотическое очарование. Очнулись Соня и Ева, Флиппо Перссон подскочил с софы, растолкав Элизу и Милу, и отпрыгнул к стене.

Незнакомец поправил съехавшую набекрень шляпу, придавил сапогом пытавшегося подняться Борга и, молниеносным движением выхватив из ножен меч, выбросил руку в сторону. Вскочивший и бросившийся на незнакомца Клоц замер с занесенной дубинкой, косясь на острие узкого клинка возле самого своего горла.

Незнакомец предупреждающе помотал головой и кивнул, приказывая отойти. Клоц стиснул зубы и, тяжело дыша, попятился, зажав дубинку так, что, казалось, вот-вот раздавит ее.

— Я… позову полицию… — отчаянно пробормотала дрожащая Анжелика.

Незнакомец вложил меч в ножны.

— Зови, — сказал он и направился к лестнице, у подножия которой вдруг остановился, мельком взглянул на вжавшуюся в стену, вцепившуюся в спадающие панталоны Ариану, развернулся и подошел к Анжелике. Протянул ей руку. — За дверь.

— К-какую дверь?.. — прошептала оцепеневшая Анжелика в спину поднимающегося по лестнице сигийца и глянула в свою ладонь, в которой оказалась пара мятых банкнот.

* * *

Когда в дверь постучали, Рудольф Хесс со скучающим, отсутствующим видом смотрел в потолок. Он был подавлен и разочарован. Говорили, что в «Морской лилии» лучшие шлюхи юга, а оказывается, у них есть какие-то принципы. Что это за шлюха, которую нельзя купить с потрохами и делать с ней все, что вздумается?

Пара шлюшек старательно работали ртами, заглаживая вину за недоразумение и недопонимание, однако настроение от этого не улучшалось. Наоборот, оно совсем испортилось, потому что в дверь постучались снова.

— Вон! — рявкнул Хесс.

Перепугавшиеся проститутки подняли головы. Хесс напряженно вслушался, но за дверью никто не отозвался. Он вздохнул, расслабился. Схватил девку за рыжие волосы и требовательно опустил ее голову. Едва та раскрыла рот, Хесс с силой прижал ее лицом к паху, насадив на член до самого горла. Шлюха в панике замычала, закряхтела, от ужаса вытаращив глаза, уперлась колдуну в бедра, пытаясь вырваться. Вторая сжалась в комок, не зная, что делать. Беспомощность, растерянность, смятение и ужас на ее лице несколько возбудили Хесса, он смилостивился и отпустил рыжую. Та, раскрасневшаяся, жалкая, закашлялась, жадно хватая воздух и утирая вязкую слюну, текущую из перекошенного, трясущегося рта. Такой она нравилась ему больше.

Хесс самодовольно ухмыльнулся, закидывая руку за голову.

— Работать, — приказал он.

Засов с сухим треском переломился, зазвенела по полу отлетевшая железная скоба, распахнувшаяся дверь шарахнулась о стену. Шлюхи завизжали, прыснув в стороны. Хесс заорал, подскакивая на кровати.

Сигиец переступил порог, пригнув голову, чтобы не задеть шляпой притолоку, остановился в дверях, посмотрел на чародея, без интереса окинул взглядом дрожащих проституток. Рыжая сидела на корточках, прижимаясь к коленям. Вторая — русая пухлая поморка, — отбежав к изголовью кровати, стояла, плотно сжав полные бедра и испуганно прикрываясь руками.

Сигиец молча мотнул головой, приказывая им выйти, и отступил с прохода.

Проститутки не шелохнулись.

— Девочки, — мягко произнес Хесс, не сводя глаз — медного и золотистого — с сигийца, — на выход. Мы потом развлечемся.

Рыжая вскочила с пола и, шлепая босыми ногами, метнулась к двери. Поморка выскочила следом, тряся пышным хозяйством и сверкая неприкрытым задом. Сигиец не обратил на них внимания.

Хесс натянул одеяло, внимательно всматриваясь в неподвижную физиономию выродка. Чародея посетило чувство смутного припоминания, но не более. Хесс плохо запоминал лица. В принципе, он вообще плохо помнил людей, с которыми когда-то пересекался не больше одного раза. Зачем помнить покойников, если они не имеют обыкновения возвращаться с того света.

— Чего вылупился? — шмыгнул носом Хесс. — Блядей выгнал, на их место хочешь?

Он нездорово заржал — давала о себе знать дорожка порошка олта. Сигиец молча приблизился к кровати, запустив руку в карман плаща. Хесс инстинктивно напрягся, однако тот лишь достал смятый лист пожелтевший и потрепанной бумаги и бросил его в ноги чародея. Хесс, подозрительно глядя на сигийца, дотянулся до листа, осторожно развернул бумагу, уже по одному лишь ее качеству предчувствуя, что именно увидит. И не ошибся.