Сигнал из прошлого

Попытки освободиться увенчались успехом. Наверное, успехом. По крайней мере, выбившись из сил, Настя забыла про холод.

А еще притупился страх. Страх перед неизбежным всегда менее острый, чем страх перед тем, чего можно избежать. Будь иначе, все люди, должно быть, сходили бы с ума от ужаса, год за годом ожидая смерти.

Настя обливалась по́том и тяжело дышала через нос. В глазах то и дело темнело — не то от шока, не то от недостатка кислорода. И постоянно приходила тошнота. Приходила и останавливалась неподалеку, будто нежеланная гостья, смотрела пристально. Ждала.

«Только бы не вырвало, — думала Настя, заменяя этой мыслью бродящий где-то неподалеку страх, — с кляпом-то во рту. Лучше уж бомба…»

Светлело. Тусклый рассветный полумрак заменял ночную мглу, просачивался и сюда, в узилище Насти, сквозь щели в окнах и двери…

Окна. Двери. До нее, наконец, дошло, где она находится. Настя не сдержала истерического смешка, который благодаря кляпу превратился в жутковатое мычание.

Только сейчас миллион раз заданный мысленно вопрос «за что?» получил ответ.

Да не было никакой причины! Просто он — сумасшедший. Аркадий Михайлович, этот смешной старичок, ковыряющийся в старинной электронике, добрый и безобидный — рехнулся.

Безобидные старички не собирают бомбы своими руками…

Хотя почему нет? В даркнете можно хоть схему атомной бомбы найти, если есть желание! Не говоря уж про заказные убийства, проституток и тяжелые наркотики, удобно представленные на виртуальных витринах интернет-магазинов.

Только вот представить себе Аркадия Михайловича ищущим в даркнете схему бомбы — задача трудная…

Часы отсчитывали время. Таймер сработает через двадцать минут. Настя не была техником. Ее больше привлекали живые существа. Однако она понимала, что в конце отсчета часы издадут какой-то сигнал. А значит, по каким-то контурам пройдет импульс. И этот импульс будет использован для взрыва.

Всплыли в памяти смутные, почти стершиеся за ненадобностью простейшие электронные схемы с уроков физики. Да, наверное, это очень просто, стоит только захотеть…

И почему в голову лезут эти мысли? Какой в них прок? Сейчас, когда жить осталось… сколько там? Восемнадцать минут?

А о чем думать? О душе? Молиться? Вспомнить бы хоть одну молитву… Ни отец, ни мама не отличались религиозностью, да и сама Настя старалась обходить эту тему по широкой дуге, чтобы не дай господь не оскорбить чьи-нибудь чувства. Вот и нет ни одной молитвы в голове, как ни старайся.

Она пробовала обратиться к богу своими словами, но не могла. Казалось проще заклинать мысленно бомбу: «Не взрывайся!» Или часы: «Остановитесь! Пусть сядет батарейка!»

Вот и снова мысли каруселью закружились в голове, с такой скоростью, что ничего не разобрать, ни за одну не уцепиться. Какие-то отдельные фразы, лица, голоса и смех. Папа, мама…

Вот так это и есть — когда перед смертью вся жизнь проносится перед глазами, да? Так бестолково, так бессмысленно. И от этой круговерти еще больше тошнит…

На что надеяться? Что в последнюю минуту прилетит Супермен и спасет ее? Ну, у него осталось чуть меньше пятнадцати минут.

Хоть бы поскорее уже, что ли. Если все предопределено, если нет никакой надежды, так пусть тогда там что-нибудь закоротит, и взрыв прогремит раньше!

Но если есть хоть маленький шанс… Тогда пусть эта пытка тянется вечность.

Цифра, обозначающая секунды, менялась. Настя дышала все чаще. За шумом дыхания, за грохотом пульсирующей в висках крови она не сразу различила шаги, а когда различила — не сразу поверила.

Но вот что-то брякнуло, и чей-то голос снаружи, задыхаясь, сказал:

— Замок сломан, я был прав!

С грохотом и скрипом дверь распахнулась, и Настя прищурилась. Слезы мешали сфокусировать взгляд. Она замычала, задергалась, но человек, вошедший внутрь, кажется, уже знал, что здесь увидит.

— Она здесь! — выдохнул он, и Настя поняла, что вошедший прижимает телефон к уху. — Жива. Саперов сюда, срочно.

Он подошел, сунул телефон в задний карман и склонился над Настей. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.

Темноволосый, симпатичный. Только взгляд какой-то отрешенный — будто невнимательно смотрит фильм, думая о чем-то своем.

— Так, — сказал он. — Насколько я могу видеть, ты с этой бомбой ничем не связана. По идее, меня за это могут осудить, но я сумею найти оправдывающие обстоятельства. Или ты предпочитаешь ждать саперов?

Настя отчаянно замотала головой. Незнакомец кивнул. Наклонился еще ниже.

— Скотч, — резюмировал он. — Многовато…

Он подобрал что-то с пола и несколько раз с силой провел этим чем-то между связанными руками Насти. Она почувствовала далекую-далекую боль. Но вместе с ней пришла свобода.

Незнакомец вдруг поднял Настю на руки — на удивление легко, как поднимал папа когда-то в детстве.

Шаг за шагом, ближе выход. И вот — прохладный ветер коснулся мокрого от слез лица, пронизал насквозь мокрую от пота одежду.

Супермен, может, и прилетает в последнюю секунду. Но этот парень явно был не Суперменом, он оставил в запасе целых тринадцать минут.