Сигнал тревоги

Получилось так, что мне пришлось встретиться с директором первого автохозяйства Ершовым. К нам поступили жалобы от двух сотрудников этого предприятия на незаконное увольнение. Ракитова Ольга Павловна, помощник прокурора, которая обычно занималась этими вопросами, еще не вернулась с семинара.

Прежде чем отправиться на автобазу, я навел кое-какие справки. Выяснилось, что положение там было не блестящее. Предприятие систематически не выполняло план. Донимала текучка кадров. Казалось бы, руководство должно бороться за каждого работника. Но...

- Таких мне и даром не надо! Прогульщики и пьяницы! - закричал Ершов, когда я ему сказал о жалобщиках.

- А вы пробовали их перевоспитывать? - спросил я. - Борьба за дисциплину и порядок подразумевает не только наказание, но и работу с людьми.

- Работал, работал, Захар Петрович. Пытался по-всякому. И сколько натерпелся - одному богу известно! Хватит! Увольнение законное. Профсоюз одобрил. Коллектив поддержал. Честное слово, дышать легче стало... У меня принцип: лучше меньше, да лучше.

- Но ведь шоферов не хватает!

- Это точно, - вздохнул Ершов.

- А как же план? Надоело небось, когда склоняют...

- И это верно, - еще тяжелее вздохнул директор. - Тут, понимаете, заколдованный круг... Не выполняем план - не дают жилья, не дают новые машины. Нет жилья - как я сохраню кадры? Да и на наших драндулетах в передовые не выскочишь. Простаивает четверть парка... Вот и не задерживаются у меня люди... Читали, наверное, сказку о Золушке? Так вот я и есть Золушка. Другим пряники, а мне... - Ершов в отчаянии махнул рукой.

В профсоюзном комитете базы я убедился, что жалоба в прокуратуру не обоснованна. Решение администрации об увольнении прогульщиков законно и с профкомом согласовано.

И все же было интересно, почему на предприятии такая неблагополучная обстановка.

Мы разговорились с секретарем парторганизации Бабкиным.

- Причин много, - сказал он. - Но самая главная, считаю, Ершов - не директор. Был хорошим инженером, свой участок знал на все сто! А руководитель из него не получился.

- Мягкотелый?

- Да нет, пожалуй! Может терпеть, терпеть, а потом сорвется - только щепки летят во все стороны. Коллектив это чувствует. Нет ровного, твердого отношения, нет стабильности. Какая же тут дисциплина? И еще. Не умеет отстаивать наши интересы перед вышестоящими организациями... Работать любит. Сам вкалывает по десять - двенадцать часов и других заставляет, а порядка все нет. Ведь надо работу по-умному организовать...

- Неужели Ершов не понимает, что не справляется? - удивился я.

- Как не понимать? Даже попросил, чтобы обратно в инженеры перевели. Не отпускают. Для меня загадка - почему? Ругают то и дело, разные проверки... Вот и прокуратура нами заинтересовалась. Ваш товарищ наведывается чуть ли не каждый день... Это тоже нервирует коллектив...

"Наш товарищ", следователь Фадеев, действительно основательно занялся автобазой Ершова.

- Обстановка на предприятии весьма способствует нарушениям, - сказал мне Владимир Гордеевич. - Вы бы видели, в каком состоянии путевые листы! Черт ногу сломит. Еле-еле разобрались сообща с Орловым.

- Ну и каков улов? - поинтересовался я.

- Да вроде бы явных злоупотреблений нет...

- А скрытых?

- Тоже...

- С клиентами автобазы беседовали?

- Конечно, - кивнул следователь. - Говорят, Ершов старается не нарушать договорные обязательства.

- Как это - старается?

- Если и подводил когда, то по объективным причинам. Машины выходят из строя, не хватает водителей.

- А как насчет приписок?

- Все чин чином. Сколько наработали, столько и получают.

- Может, не хотят ссориться с Ершовым?

- Не похоже, Захар Петрович...

- С шоферами говорили? Что они думают?

- Без толку, - махнул рукой следователь. - Народ какой-то безразличный. Жалуются на низкие заработки, квартиры, мол, не светят. Многие хотят уйти, если подвернется хорошее место. Завидуют тем, кто у Лукина...

Семен Вахрамеевич Лукин был директором автохозяйства номер три. Его предприятие уже много лет прочно удерживает первое место по области. Грузный, с гладким бритым черепом и пышными казацкими усами, Семен Вахрамеевич неизменно сиживал в президиумах совещаний. Он напоминал мне одного из персонажей репинской картины "Запорожцы пишут письмо турецкому султану". Только чуба-оселедца ему не хватает...

Поговаривали, что Лукин собирается на пенсию.

- Насколько я понял, ничего конкретного у Ершова вы так и не обнаружили, - подытожил я.

- Во всяком случае, по документам. Но, знаете, интуиция... Думается, нарушители с его предприятия.

- Интуиция для следователя - дело, конечно, не последнее, - заметил я. - Однако ваш хлеб, как известно, - факты. От вашего рассказа у меня осталось какое-то двойственное впечатление... С одной стороны, вы поработали у Ершова серьезно, а с другой, сплошные "может быть", "вероятно", "думается"... Расплывчато, Владимир Гордеевич. Не обижайтесь за откровенность...

- Какая может быть обида? - вздохнул Фадеев. - Хвастаться пока действительно нечем. Я и сам чувствую - рыхло пока все. Не вытанцовывается...

- А как у Лукина?