Сигнальные пути

Мария Кондратова Сигнальные пути

Посвящается моей семье, моим родным,

сохранившим любовь и единство

в темные времена всеобщего разъединения

Оформление серии А. Дурасова

Сигнальный путь – это последовательность молекулярных событий, преобразующих химический или физический сигнал, приходящий извне в собственную активность живой клетки.

Выдержка из инструкции по молекулярному аннотированию.

У личности нет прав – во всяком случае, тех, о которых кричат при постройке новых взаимоотношений. У личности есть обязанность – понимать. Прежде всего понимать своего ближнего. Разбирать по камушку ту толщу, которая разделяет нас, каждого с каждым. Это работа трудная, долгая и – что горше всего – никогда не достигающая конца.

Гаспаров М. Л. Обязанность понимать // Гаспаров М. Л. Записи и выписки. М., 2001. С. 95–98.

«Хаотичная мультиэтническая держава, так называемая Австро-Венгерская империя, исчезла после Первой мировой заодно со своим османским соседом и соперником (и по большому счету родственником – но я вам ничего не говорил), а на их месте образовались новенькие, с иголочки, национальные государства. Османская империя со множеством народов – точнее, тем, что от них осталось, – стала Турцией, сформированной по швейцарской модели, причем никто не увидел в этом никакого противоречия. Вена сделалась пленницей Австрии, с которой у нее не было почти ничего общего, кроме разве что языка. Вообразите, что Нью-Йорк переехал в Центральный Техас и по-прежнему называется Нью-Йорком. Стефан Цвейг, еврейский писатель из Вены, считавшийся в ту эпоху самым влиятельным автором в мире, излил боль по этому поводу в грустных мемуарах под названием «Вчерашний мир». Вену, входившую в число мультикультурных городов наряду с Александрией, Смирной, Алеппо, Прагой, Фессалониками, Константинополем (ныне Стамбул) и Триестом, уложили в прокрустово ложе национального государства, и ее граждане оказались зажаты в тисках межпоколенческой ностальгии. Не в силах перенести потерю и прижиться где-либо еще, Цвейг позднее покончил с собой в Бразилии. Я впервые прочел его книгу, когда сам оказался в такой же физической и культурной ссылке – мой левантийский христианский мир был разрушен войной в Ливане, и я спрашивал себя, мог ли Цвейг остаться в живых, если бы отправился в Нью-Йорк».

Талеб Нассим. «Антихрупкость»

Предисловие