Сияй

Схватив сумку, я влетела в пару кожаных сандалий.

С того судьбоносного караоке Юджин всегда была рядом. В детстве я обожала k-pop. Но она помогла превратить мою маленькую несбыточную мечту во что-то большее. Она открыла мне двери в мир людей, которые чувствовали музыку так же, как и я. Потому мое желание стать певицей и было таким особенным. Все дело в передаче истории песней, в способе общения с публикой по всему миру. Юджин сказала, что в этой индустрии мое происхождение лишь пойдет мне на пользу. Благодаря ей я влюбилась в k-pop заново, увидев его с другой стороны. Я не могла ее подвести. Только не снова.

– Кажется, мы потерялись.

Я опустила взгляд на визитку, которую дала мне Юджин. Мы с Акари блуждали по улице в Итэвоне уже минут двадцать, но нужного адреса так и не нашли. Мы прошли мимо кафе с таккальби[18] столько раз, что люди внутри стали как-то нехорошо на нас поглядывать.

– Давай пройдем в ту сторону еще разок, – предложила Акари.

Она поправила воротник своего струящегося желтого топа с открытыми плечами, и я заметила, что ее шея порозовела и покрылась потом – так случалось всякий раз, когда Акари волновалась.

– Мы еще не смотрели вон за той кофейней, так ведь?

– Да уже раз шесть, – пробормотала я, сдула со лба мешавшуюся прядку и вздохнула, пялясь в навигатор. – Не понимаю. Это ведь должно быть прямо здесь.

– О боже! – выдохнула Акари.

– Вот именно! Мы ведь даже не знаем, что ищем.

– Да я не о том! – Акари схватила меня за руку и потащила куда-то за ряд припаркованных мотоциклов.

Она указала на другую сторону улицы: из небольшого коричневого здания с ободранной стальной дверью вышел широкоплечий мужик с бородой и коротким хвостиком. Он надел пару темных очков и натянул на лоб вязаную шапочку.

– Это же Хан из «Ах, мои мечты!» – пропищала Акари.

Я непонимающе на нее уставилась. В последние семь лет у меня особо не было времени на корейские дорамы.

– Тот самый, что похитил Пак Дохи после того, как она потеряла память, свалившись с мотоцикла любовника. Он притворился доктором, чтобы пробраться в ее палату. Рейчел, он заставил ее поверить в то, что они с ним были вместе! – Она нахмурилась. – Лучше нам спрятаться. Кто знает, на что еще он способен? Он и нас может похитить, если захочет.

– Эм, Акари, он ведь просто играл роль. В реальной жизни он вряд ли похититель, навязывающий ложные воспоминания.

– Ой. Ты права. – Акари замолчала, но следила за бородачом взглядом, пока тот не исчез из виду. – Но я все равно ему не доверяю.

Я посмотрела на здание. Совершенно обычное… я даже не заметила его сначала. Все окна затемнены, так что снаружи ничего не видно, а стены явно нуждались в покраске. Но, может…

Я поманила Акари за собой.

Потянула за ручку, и дверь легко открылась: за ней был крошечный коридор, обшитый деревянными панелями. Мы зашли внутрь, и дверь за нами захлопнулась. Акари побледнела.

– Не хочешь еще немного подумать? Что, если нас и правда похитят?

– Тихо. – Я прислушалась. – Слышишь?

– Что именно? Звук приближающейся смерти? А то! – драматично прошептала Акари.

– Да нет же. Музыку.

В конце коридора висела тяжелая бархатная штора. Из-за нее доносилась музыка. Я повернулась к Акари:

– Готова?

– Нет, – нервно ответила она.

Я засмеялась и, взяв ее за руку, потянула вперед.

Стены ожили: на них появились изображения садов – явно где-то во Франции. Розовые и фиолетовые виноградные лозы вились по потолку, свисали с люстры из золота и мутно-белого стекла. В роскошных кабинках, украшенных драгоценными камнями, сидели люди и разговаривали. На огромной сцене в правом углу пианист играл джаз. Здесь пахло свежими круассанами и розами. Я глянула на ближайший столик: перед сидевшей за ним женщиной стояла чашка с кофе, на нем пенкой был нарисован лебедь, который, казалось, вот-вот расправит крылья и взлетит.

Вот черт. Что это за место?

– Рейчел! Акари! – голос Юджин вытащил меня из транса.

Она приближалась к нам: розовые волосы развеваются, в ушах покачиваются длинные бронзовые сережки. Она обняла нас за плечи и подмигнула.

– Давно пора! Добро пожаловать в «Квантэк»!

– Где это мы? – спросила Акари. – И еще кое-что: ты знакома с Ханом Минке?

– Я бы могла вам ответить, – рассмеялась Юджин, увлекая нас за собой. – Но я думаю, кое-кто справится с этой задачей куда лучше.

Она остановилась недалеко от кабинки в углу, где сидела какая-то смутно знакомая мне женщина. Перед ней стоял фарфоровый набор для чаепития. Она сама выглядела так, словно вышла сюда прямиком из голливудского фильма 1940-х: серебряные волосы уложены в высокую прическу, а на плечи накинута самая изысканная расшитая шаль из всех, что я когда-либо видела.

– Рейчел, Акари, познакомьтесь с моей матерью. – Юджин присела рядом с женщиной. – Чон Юна.

Чон Юна? Юджин только что сказала, что ее мать – Чон Юна?

Я услышала, как Акари удивленно выдохнула.

– Та самая Чон Юна?

Акари повернулась к Юджин:

– О-о-о-о, унни, как ты могла такое утаить? Твоя мама – величайшая k-pop-звезда!