Сияй

Она обвела кафе диким взглядом и остановилась на Джейсоне. Джина поднялась из-за стола, бутылка с грохотом выпала из ее руки, а потом она перевела взгляд на меня и направилась в нашу сторону, словно пьяный тигр.

– Ты. – Она ткнула в меня пальцем, язык у нее заплетался. – Я тебя знаю. Рейчел Ким. Кажется, ты на свидании. Я разве не предупреждала тебя о свиданиях?

Она указала на Джейсона. Его брови непонимающе поползли вверх, и он переводил взгляд с Джины на меня. Я не знала, что тут сказать, потому выдала первое пришедшее в голову. Я отодвинула свободный стул и произнесла:

– Прошу, садитесь. Как вы? Все… хорошо?

Она рассмеялась.

– Ой, да ладно тебе. Не нужно меня жалеть. Я знаю, что ты знаешь, что меня выгнали из DB. Весь мир, блин, об этом знает. Или нет, простите. – Она бухнулась на стул, скрестила ноги и чуть не упала, но смогла выпрямиться и улыбнуться. – Я решила не подписывать контракт. Так они всем говорят, не правда ли? – На слове «решила» Джина изобразила пальцами кавычки.

Я нахмурилась:

– О чем это вы?

– Рейчел, брось. – Улыбка сползла с лица Джины. – Ты ведь должна знать, насколько двулик мир k-pop. DB контролирует наши жизни – и внезапно я не смогла выдерживать этот темп? Все, что я носила, говорила или делала, я носила, говорила и делала потому, что они мне так сказали! Все это дерьмо… – Она пошевелила пальцами с дорогим маникюром и повысила голос. – Дорогая одежда, косметика, средства для ухода… Так DB превращает нас в то, что они хотят видеть. Делают нас идеальным продуктом для потребления. И после этого они называют меня дивой? – Джина придвинулась ко мне поближе вместе со стулом и склонилась так близко, что я почувствовала запах соджу в ее дыхании. – Послушай, Рейчел. Знай, куда ты ныряешь. Если ты подпишешь контракт, то потеряешь десять лет своей жизни…

– Погодите, я думала, что k-pop-контракты длятся семь лет? По закону.

Глаза Джины расширились, а изо рта вырвался маниакальный смешок.

– Ох, наивное дитя. Думаешь, DB не может обойти неудобные им законы? Где-то в банке в Швейцарии, в отдельном сейфе, лежат трехлетние продления контрактов, которые все из Electric Flower автоматически подписали в ту же секунду, когда подписывали оригиналы. Конечно, дата на них стоит другая, так что в суде не придерешься. – Она посмотрела на меня, и в ее взгляде смешались жалость и подпитанный соджу гнев. – Разве никто тебе этого не сказал? Этот гламур? Эта слава? Просто иллюзия, которую создал лейбл. Совет директоров. И они заберут у тебя все, выставят виноватой, назовут дивой, чтобы ни один другой лейбл к тебе даже на тысячу шагов не приблизился. – Она засмеялась, но смех больше походил на рыдания. – Они разрушат твою жизнь, но выставят все так, словно ты сделала все это сама. Посмотри на меня. Моей карьере пришел конец.

– Но почему? – Я пыталась найти во всем этом смысл. – Почему они так с вами поступили?

– Что я тебе говорила, Рейчел? – Джина ткнула в токпокки палочкой, не сводя с меня глаз. – K-pop-звезде опасно иметь парня.

Что-то внутри меня ухнуло.

– Вы про того, с кем были на Чеджудо? Сон Гюмина?

Она кивнула, голос ее потеплел.

– Великий Сон Гюмин. Когда его семилетка подошла к концу, он смог договориться о лучших условиях. Больше денег. Он подумал, что я смогу сделать то же самое. Убедил, что расскажет мне, как все это провернуть, в тайном месте. Тоже мне секретное место, да? Столица новобрачных для всей страны! И теперь… что ж. Тайны больше нет, и в DB решили проблему. И Сон тоже. – Джина судорожно вдохнула, а до меня начал доходить смысл сказанного.

– То есть… Погодите. Он что, расстался с вами?

Джина закрыла лицо руками, а потом закричала и с такой силой ударила кулаком по тарелке, что соус токбокки разлетелся повсюду и попал мне на лицо.

– Конечно, он меня бросил! Так все и заканчивается. Мы заводим парней, они разрушают нашу жизнь и бегут, поджав хвосты. Думаешь, его лейблу есть дело до того, встречается ли он с кем-нибудь? Ничуть. Для нас и для них правила разные. DB называет нас семьей, но им нет до нас дела. Им нет дела до меня. До тебя. До кого бы то ни было. Их волнует только создание идеальных k-pop-машин, которые сделают все, что им скажут, и заработают для них кучу денег. Что ж, DB может идти далеко. Мистер Но, мистер Чу, все. К черту их! Мне известны их секреты, и эти секреты могут сжечь k-pop-мир дотла!

К нам подошли подруги Джины, взяли ее под руки и подняли со стула.

– Джина, милая, пора идти, – сказала одна из них.

Пока они выводили ее из кафе, Джина поймала мой взгляд и крикнула:

– Берегись мистера Чу, Рейчел. Не переходи дорогу ему или его драгоценной дочери. Поняла?

Она исчезла на улице, ее крики продолжали раздаваться в ночи. Я не сразу заметила, что меня трясет.

Что она имела в виду, когда говорила о секретах, способных сжечь k-pop-мир? Почему она упоминала мистера Чу?

О, как бы мне хотелось забыть все это и нашу ужасную встречу тоже, но лицо Джины и то, как она кричала… от них невозможно было избавиться.

У меня заныло все тело, и все съеденное грозилось выплеснуться наружу.