Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"

Явления не существуют сами по себе, однако же нас учат их реальности;

О, сколь чудесна медитация в пространстве на пространство!

Затем Ваджрасаттва объясняет, что таковы даже ваджра-тело, ваджра-речь и ваджра-сознание просветлённых существ. Всё существует в пространстве, но поскольку само пространство не существует ни в одном из трёх миров (т. е. ни на плане желания, ни на плане формы, ни на внеформенном плане), то в действительности ничто никогда не возникало. Далее говорится:

«Тогда все будды спросили: «О Благословенный, где существуют все просветлённые явления и где они рождаются?» Он ответил: «Они существуют в ваших теле, речи и сознании и рождаются из ваших тела, речи и сознания». Они спросили: «Где существует сознание?» Он ответил: «В пространстве». Они спросили: «Где существует пространство?» Он ответил: «Нигде». На том все будды и бодхисаттвы преисполнились изумления и удивления. Созерцая своё сознание, обиталище предельной природы реальности, они хранили безмолвие». [111]

Далее рассмотрим слово дхату (тиб. dbyings), которым в буддизме обозначается пространство в расширительном смысле — как некая фундаментальная составляющая мироздания. Это слово передаёт идею обширной и протяжённой пустоты, открытости и невещественности. Нередко оно используется в составе сложных слов, в сочетании с другими корнями. Акашадхату— это бесконечная сущность пространства. Джнянадхату— это безграничная сфера первозданного знания, а также неразрывное единство знания и пространства. Ваджрадхату— это план несокрушимой природы ваджры, где, благодаря своей сущностной пустотности, ни один объект не может быть уничтожен. Дхармадхату— это вместилище всех дхарм, область всех явлений, всеобъемлющее пространство; этим термином может также обозначаться сознание, которое по своей природе пусто, подобно пространству, и в то же время является источником всякого опыта.

И, наконец, обратимся к тибетскому слову лонг ( klong) — специфическому термину дзогчен. Оно опять-таки означает обширный, открытый простор, но в данном случае речь идёт о восприятии пространства изнутри, свободном от раздвоения на субъект и объект. По словам Ригдзина Сикпо, это «живое пространство нашего существования». Санскритский эквивалент тибетского термина лонг до сих пор не обнаружен ни в одном из текстов, и адекватного английского аналога ему тоже, по всей видимости, нет. Иногда он обозначает нечто вроде волны (одновременно и поток, и волнообразно вздымающееся и опадающее пространство), а иногда употребляется в значениях «средоточие» или «внутренность», т. е. передаёт идею нахождения внутри какого-либо окружения. [112]Эти, на первый взгляд несовместимые, значения прекрасно сочетаются друг с другом в образах, характерных для тибетской живописи. Божества и гуру на изображениях окружены ореолом лучей, по которым идёт лёгкая зыбь, — символом волн сострадательной энергии, непрерывно истекающей из самоотверженности (Трунгпа Ринпоче называл это «излучением без излучателя»). Это трепещущее пространство и есть образ лонг. То или иное божество нередко описывается в тексте как окружённое пятицветным лонг.

Пространство лонгне имеет ни центра, ни внешних границ. Мы находимся в его окружении и, в то же время, сами являемся этим пространством. Это безграничная протяжённость открытости, которая непрерывно порождает движущийся и развивающийся поток явлений. В дзогчен принципу лонг посвящён целый раздел учения, в котором описываются различные его разновидности. Лонгможет быть наполнен энергиями, зримо проявляющимися в виде света пяти цветов, но может и находиться за пределами всякого восприятия и опыта и даже вне самого понятия энергии.

Объединив все эти разнообразные представления о пространстве в одном английском слове space(«протяжённость, пространство»), Трунгпа Ринпоче сделал его краеугольным камнем своего учения. В комментарии к «Тибетской книге мёртвых» он писал: «Пространство содержит в себе рождение и смерть; пространство творит среду, в которой мы можем действовать, дышать и совершать поступки, и эта основообразующая среда служит источником вдохновения для нашей книги». [113]