Сияющий вакуум (сборник)

Человек в грязном медицинском халате (не таком, как у Дениса Александровича, и без зеленой лягушки на кармане) рассказал на двадцати пяти страницах, что теперь все могут всё, все сделались волшебниками, и показал, как можно двигать по своему желанию предметы, творить эти предметы из ничего, и не только предметы, а и животных, и домашних и диких, и даже людей. Можно было, например, изготовить себе женщину на ночь. Он сказал, что так могут абсолютно все, достаточно двумя цветными карандашами заштриховать эллипс на чистом листе обыкновенной бумаги. На вполне законный вопрос: «Зачем вы меня разбудили?» — он отвечал, что очень приятно сегодня поговорить с человеком, который ничего не может.

Когда Денис Александрович прочел о том, что очень приятно поговорить с человеком, который ничего не может, телефон на столе зазвонил.

— Психиатрия по телефону, — сказал в трубку Денис Александрович. Он вообще сидел здесь для того, чтобы снимать трубку и говорить: «Психиатрия но телефону!» — и вне зависимости от того, что ему скажет абонент, несколько раз повторить вкрадчиво: «Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь!»

Служба психиатрии по телефону, разработанная пятьдесят лет назад и пришедшая к стадии клинического эксперимента только полтора года назад, уже успела формализоваться до такой степени, что потеряла всякий смысл, и поэтому проект о повсеместном введении уже был готов к утверждению.

Первоначально предполагалось, что круглосуточно у телефона должен дежурить опытный психиатр и этот психиатр успокоит, ободрит любого человека, позвонившего ему, будь то беременная женщина, сексуальный маньяк или подросток. Вместо психиатра сидел студент-стажер, и он говорил вне зависимости от того, кто ему звонит, — беременная женщина или сексуальный маньяк: «Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь!» Ему платили семьдесят рублей в месяц, и по натуре своей он любил поговорить только в хорошей компании после хорошей выпивки.

— Я сейчас умру! — сказала трубка женским голосом. — Доктор, что мне делать?!

— Успокойтесь! — посоветовал Денис Александрович. Ему хотелось вернуться к роману, к человеку, который ничего не может.

— Я сделала аборт! — сказала женщина и заплакала.

Эта женщина делала уже тринадцатый аборт. Она любила аборты и считала их своим спасением. Происходило это так: до восьмого месяца страдалица и будущая мать ходила с плодом в чреве, потом снимала маленькую квартирку на два дня, где знакомый медик делал ей укол, в результате которого получался вполне натуралистический выкидыш. Ее увозили в роддом, где, счастливый тем, что не явился на свет, младенец отправлялся в морг, а она в свои тридцать пять расцветала так, что ей нельзя было дать больше шестнадцати. Все силы, приготовленные природой для ребенка, расходовались на любовников.

Теперь она звонила в службу психиатрии, изображая несчастную мать, потому что рядом сидел очередной любовник и несостоявшийся отец. Он жалел ее.

— Успокойтесь! — сказал Денис Александрович. — Успокойтесь!

Он повесил всхлипывающую трубку, прикурил лицензионную «Мальборо» от зажигалки в форме черепа и опять взялся за Эрвина Каина.

«Человек в грязном халате не пожелал научить проснувшегося, как рисовать этот эллипс, а вместо этого повел его на экскурсию. Они пошли по городу, сделавшись невидимыми и проходя сквозь стены.

Сначала они попали к человеку, который читал одну и ту же любимую книгу, каждый раз заставляя себя забыть все содержание. Отдыхая от книги, а это была булгаковская «Мастер и Маргарита», он смотрел один и тот же футбольный матч, каждый раз заставляя себя забыть о результатах поединка.

Потом они оказались в комнате-тире, где маленький мальчик в каске расстреливал из тяжелого шестидесятимиллиметрового пулемета своих престарелых родителей. Он показывал красный язык и блестел глазами, а в ванной комнате у него плескался трехметровый чешуйчатый аллигатор, говорящий на трех языках.

Аллигатора предполагалось выпустить на в очередной раз оживленных родителей после пулемета.

— Дети! Сама непосредственность! — сказал человек в грязном халате. Но опять зазвонил телефон, и Денис Александрович снял трубку.

— Извини, друг, что беспокою! — сказал в трубке немолодой мужской голос. — Понимаешь, только что проснулся, смотрю на часы, а футбол-то тю-тю! Скажи, друг, кто выиграл?! Какой был счет? Я, понимаешь, телик-то включил, но заснул, а всего-то и выпили!..

— Успокойтесь! — сказал Денис Александрович и вдруг добавил: — «Спартак» — чемпион!

— «Спартак» — чемпион?! — обрадовалась трубка. — Ну, ты меня умаслил, друг! «Спартак» — чемпион, надо же, а?!

— Успокойтесь! — сказал Денис Александрович. — Успокойтесь!