Сияющий вакуум

Ему стало совершенно ясно, «Малый бакен» потерял управление и, отброшенный последним лучевым ударом, как бильярдный шар кием, теперь очень медленно катился по черному бархату Вселенной прямо в лузу. В раскаленное солнечное жерло. Корабль падал на солнце.

* * *

«Эрвин Каин сказал: они погибнут от одной пули, — лежа на спине, размышлял Филипп. — От собственной пули. Эта пуля уже выпущена. Он потрогал пальцем свою священную бородавку и сказал: подожди минут пятнадцать. А сколько вообще прошло времени? Час? Полтора часа? Два часа? Сутки? Если я сейчас не встану, Ариса истечет кровью! И мы упадем на солнце! Но может быть, не прошло и пятнадцати минут? Я волнуюсь, и время путается?»

Сосредоточившись на одном из десантников, мерно расхаживающем по коридору седьмого яруса, Филипп Костелюк измерил время по поступи своего врага, он сосчитал шаги. Один шаг — пол секунды. Два шага — секунда. Преодолев новый приступ головной боли, Филипп перемножил шаги врага на бесконечно длинные секунды, и у него вышло, что с момента его разговора с пророком прошло четырнадцать минут.

«Еще восемь секунд осталось, — подумал Филипп, — семь, шесть… — Он испытал волнение, он не мог понять, как же Ахан поможет ему. — Наверное, это будет настоящее чудо?.. Пять, четыре, три… — Дыхание у него перехватило. — Два, один!..»

Свистящий звук с силой размотавшейся серебряной цепочки раздался прямо за железной дверью. Потом хлопок, какой иногда сопровождает активное прорастание зерна, и женский вопль:

— Дочь! Моя дочь! Вы хотите убить мою дочь!..

Женщина, родившаяся из зерна, вероятно, была очень велика и тяжела, удары ее туфель на железных каблуках сотрясли корабль. Ее длинные красивые руки разрывали трубы и переборки. Ее неровное дыхание устроило в коридорах ветер.

Автоматные очереди десантников посыпались как сухой горох из мешка; но чем они могли помешать безумной матери, желающей спасти свою дочь?

Филипп Костелюк вытер пот со лба и в изнеможении опустился на своей кровати. Чудо, предсказанное философом, как и всегда, оказалось до смешного банальным.

Действительно, враг был уничтожен одной-единственной собственной пулей. Разрывная пуля угодила точно в мешочек, висящий на груди Арисы. Конечно, бесценный осколок фарфоровой тарелки, несущий формулу спасения Земли, рассыпался в пыль, но лежащее в том же мешочке зерно от удара ожило и проросло спустя совсем небольшое время. В зерне была мать Арисы.

Металл и пластик космического корабля не лучшая пища для роста. Мать Арисы вышла из семени огромных размеров, наделенная невероятной физической силой и яростью. Рожденная из зерна и впитавшая неорганические вещества, из которых состоял корабль: пластик, металл, стекло, кристаллические структуры компьютеров, — она была похожа на тугую пружину, вдруг распрямившуюся, чтобы запустить вокруг себя механизм смерти.

С интересом Филипп Костелюк одновременно наблюдал за происходящим на нескольких уровнях «Малого бакена». Десантники отступали. Трехметровая женщина была в шелковом белом платье и туфлях на высоких каблуках, у нее были длинные красивые ноги — и в минуту превращения она, вероятно, была счастлива. Лицо ее украшала улыбка.

Воплощенная в металле, улыбка эта превратилась в жуткую маску; то, что было шелковым платьем, превратилось в острые сгибы ткани, молниеносными лезвиями срубающие головы десантников. Туфли на высоких каблуках, как две большие гири, ломали стены. От матери, воскресшей, чтобы спасти свою дочь, было не укрыться.

На седьмом ярусе десантник нажал кнопку, пытаясь наполнить бассейн, но Филипп уже мог вмешаться, Преодолев боль, он подумал за этого человека: «Если я погублю пленных, мне не жить… Но если я сохраню им жизнь, может быть, меня пощадят?..»

Послушно десантник выключил воду, и в следующее мгновение был раздавлен тяжелой туфлей матери из зерна. Его просто размазало по коридору.

Пока железная женщина освобождала пленниц, семеро оставшихся в живых десантников через каюту Ви забрались в свою шлюпку и отчалили. Ощутив легкий толчок при расстыковке, Филипп наконец поднялся на ноги. Гравитация опять пропала. Отталкиваясь руками от стен, он довольно легко добрался до резервной рубки.

За время, прошедшее с начала атаки, энергоресурсы частично восстановились. Поворачиваясь в кресле, Филипп быстро нажимал кнопки. Один за другим вспыхивали экраны, заиграла тревожная клавесинная музыка.

Объемно, наезжая одна на другую, возникли знакомые белые рамки. Загорелась надпись: «ИМИТАЦИЯ АТАКИ». Филипп отменил приказ, загорелась другая надпись: «РЕАЛЬНАЯ АТАКА».

Маленькая десантная шлюпка, виляя, медленно двигалась куда-то к левому углу выпуклого экрана. Филипп сжал рукоятки штурвала. Он хотел отомстить. Рамочки соединились. Тонкий зеленый луч протянулся через черноту и, подобно игле, только чуть коснулся десантной шлюпки.

Краткая вспышка. Маленький разрыв в полотне вселенской черноты, и все было кончено.

«Филипп, где ты? — прозвучал в голове взволнованный голос Земфиры. — Где ты? Ты жив? С тобой все в порядке?»