Сияние

на ковер перед президентским люксом четвертого этажа, а рядом с ним окровавленной грудой лежали друг на друге тела двух мужчин в костюмах и узких галстуках. Когда-то они погибли от пуль, однако теперь зашевелились и начали подниматься на ноги.

Он уже набрал в легкие воздух, чтобы закричать, но сдержался.

(!!ВЫ НЕ НАСТОЯЩИЕ!! ВАС НЕ СУЩЕСТВУЕТ!!)

Они поблекли у него на глазах, как старые фотографии, и исчезли.

Но прямо под ним продолжали раздаваться удары молотка в стены, проникавшие через шахту лифта и лестничный колодец. Сила, владевшая «Оверлуком», в облике его отца бродила пока по второму этажу.

Позади него с легким скрипом открылась дверь.

Полуразложившаяся женщина в сгнившем шелковом халате выскочила наружу, размахивая желтыми скелетообразными руками, в пальцы которых вросли потускневшие кольца. Тяжелые крупные осы лениво ползали по ее лицу.

– Заходи ко мне, – прошептала она, ухмыляясь черными губами. – Заходи, и мы будем та-а-анцевать с тобой бешеное та-а-анго…

– Тебя нет! – прошипел в ответ он. – Ты не настоящая!

Она в испуге попятилась от него и, пытаясь скрыться в своей комнате, растворилась в воздухе.

– Где же ты? – прокричало оно, пока лишь в его голове. Он слышал, как та нежить, что прикрывалась лицом папы, шаркает по коридору второго этажа… и вдруг донесся еще один звук.

Тонкое завывание приближающегося мотора.

У Дэнни от волнения перехватило дыхание. Еще одно ложное обличье отеля? Еще одна иллюзия? Или же это Дик? Ему хотелось – отчаянно хотелось, – чтобы это оказался Дик, но он не осмеливался рисковать.

Он добрался до конца главного коридора и свернул в одно из ответвлений, шурша ногами по ворсу ковра. Запертые двери мрачно смотрели на него, в точности как во снах и в видениях, но только сейчас все было предельно реально, и речь шла о жизни и смерти.

Он повернул направо и замер на месте с тяжело бьющимся в груди сердцем. Теплые волны обдавали его лодыжки. Их излучали решетки отопления. Очевидно, у папы по расписанию сегодня прогревалось западное крыло и…

(Ты вспомнишь то, о чем забыл твой отец.)

Что же это? Ему казалось, что он уже почти знает ответ на вопрос. Нечто, что могло спасти его и маму? Но Тони сказал, что спасение целиком зависело от него самого. О чем же речь?

Он уселся на корточки, прижавшись спиной к стене и стараясь сосредоточенно все обдумать. А это оказалось нелегко… отель не оставлял попыток проникнуть к нему в голову… рисуя перед его мысленным взором образ той темной фигуры, которая размахивала молотком, долбила им в стены… вышибая облачка штукатурки.

– Помоги мне, – пробормотал он. – Тони, помоги мне.

И внезапно он понял, что в отеле вновь воцарилась мертвая тишина. Звука мотора больше не было слышно.

(вероятно, ему померещилось)

Умолкло и праздничное веселье, и остался лишь ветер – вечно завывающий и стонущий ветер.

Неожиданно ожил лифт.

Он двигался вверх.

И Дэнни знал, кто – что – в нем поднимается.

Он вскочил на ноги, озираясь по сторонам. Панический страх сдавил ему сердце. Зачем Тони послал его на четвертый этаж? Здесь он оказался в западне. Все двери были накрепко заперты.

Чердак!

Он вспомнил: был же еще чердак. И он знал где. Отец как-то приводил его к нему, когда расставлял крысиные ловушки. Подняться наверх он не разрешил, опасаясь, что крысы могут покусать его. Но зато показал раздвижную лестницу, прикрепленную к потолку рядом с люком в конце последнего короткого коридора западного крыла. К стене был прислонен шест. С его помощью отец толчком открыл люк, и вниз с легким шумом противовесов спустилась лесенка. Если бы только ему удалось забраться туда, а потом втащить лестницу за собой…

Где-то в конце лабиринта простиравшихся позади коридоров остановился лифт. Раздался треск открываемой гармошки внутренней двери, затем грохот наружной. А потом голос – уже не внутри его головы, а ужасающе реальный – стал звать:

– Дэнни! Дэнни! Подойди ко мне на минутку, сделай одолжение. Ты поступил скверно, и я хочу, чтобы ты принял свое лекарство, как мужчина. Дэнни? Дэнни!

Будучи послушным мальчиком, он уже сделал два машинальных шага на этот голос, прежде чем остановился. Его руки, опущенные вдоль тела, сжались в кулаки.

(Ты не настоящий! Тебя не существует! Я знаю, что ты такое! Можешь снимать маску!)

– Дэнни! – гремел голос. – Иди сюда, щенок! Иди сюда и прими наказание, как мужчина!

Потом с оглушительным грохотом молоток врезался в стену. Когда голос выкрикнул его имя в следующий раз, оно уже находилось гораздо ближе.

Охота в реальном мире началась.

Дэнни побежал. Бесшумно перебирая ногами по ковру, он миновал запертые двери, по сторонам мелькал синий шелк обоев, сверкнул красным пятном закрепленный на углу огнетушитель. Секунду поколебавшись, он бросился в тот самый дальний коридор. В конце его не было ничего, кроме прочной двери на замке. Дальше бежать было некуда.