Сияние ангела

У меня округлились глаза. Я чуть не сказала: «Правда? Забастовка гондольеров?» А потом почувствовала, какой дразнящей стала его аура, и расхохоталась.

— Ну ты молодец, — сказала я. — Правда молодец.

— И ты, — ответил Себ легкомысленно. — Смотри на свою ауру.

Я посмотрела и поразилась. Сиреневый стал темно— зеленым, в тон Себу.

— О! — воскликнула я и вскочила. Аура опять стала сиреневой. Я уставилась на Себа. — Как долго это может продолжаться?

— Несколько минут, — сказал он с усмешкой. — Видишь, ты можешь менять ауру.

Я со стоном засмеялась.

— Когда я не знаю об этом. Замечательно.

Но крошечная победа ободрила меня, и я стала за­ниматься с Себом каждую свободную минуту, даже ино­гда по вечерам, когда Алекс и все остальные смотрели видео, которое Кара сняла за день, чтобы узнать код двери. Я помогала им, когда могла, но знала, что время идет. Я должна научиться менять цвет ауры.

Хотя не то чтобы кто—то расстроился, что я занималась чем—то еще. Я старалась общаться нормально со всеми вокруг, но знала, что никто никогда не будет считать «нормальным» ничего из того, что я делаю. Но с Себом я по крайней мере уже не чувствовала себя за­стенчивой. Мурашки, так хорошо знакомые мне, пол­ностью исчезли. Это было облегчением. Я ненавидела чувствовать себя уязвимым пугалом.

Себ мало говорил, когда рядом снами кто—нибудь был. Если он и открывал рот, то только чтобы вставить тихое замечание, которое на первый взгляд звучало не­винно. Но затем можно было увидеть, как кто—то заду­мывался над ним и начинал хмуриться: «Стой, что он хотел этим сказать?»

Меня это смешило, но и раздражало. Я знала, что Себ отлично ладит с людьми. Просто он был не в состоянии в таких ситуациях подавить озорство. Все его в чем—то подозревали, хотя он ничего не делал.

— Не очень—то хорошо для тебя играть с их сознанием.

Мы были во дворе, где стоял потертый стол доя пик­ника. «Шэдоу» был припаркован у задней двери. По ве­черам, когда вся команда была дома, мы обычно зани­мались там или у пожарного выхода.

— Я не могу перестать это делать, — серьезно сказал Себ. — Я все время говорю не думая. Слова сами выле­тают из меня. Это печально. Думаю, это должно как—то называться у врачей.

— Правда? Может, надо тебя отдать ученым, чтобы она изучили тебя?

Себ скривился. Он сидел на столе и был одет в хлоп­ковую рубашку с длинными рукавами, а сверху была футболка с надписью: Cinco de Mayo.

— Да, может быть. Но я твой учитель, это не в твоей власти. Давай, querida, попробуй еще раз.

Я вздохнула и попыталась не унывать, хотя это у меня плохо получалось. Я уже могла менять цвет ауры на несколько минут, но только если Себ был рядом. Он поддерживал меня. Всякий раз, когда я пыталась делать это сама, цвета возвращались обратно вне зависимости от того, насколько я была расслаблена. Мое мечтатель­ное состояние было похоже на самообман. И аура знала это. Вздохнув про себя, я закрыла глаза, готовясь к еще одной схватке.

— Нет, стоп, — вдруг сказал Себ. — Ты... — Я посмо­трела на него, и он засмеялся. — Вся вот такая, — ска­зал он и скрючился. — А это нежная штука, похожая на игру. Забудь на сегодня об ауре. Давай попробуем кое—то еще.

Он спрыгнул со стола и, подойдя к задней двери, по­тянулся и выключил лампочку, которая висела над ней. Двор погрузился во мрак. Теперь его освещали лишь уличные фонари, и он стал таинственным и темным.

— Ладно, ты готова? — спросил Себ, когда вернулся. Взгляд его светился озорством.

Я покачала головой и улыбнулась:

— К чему? Или это секрет полуангелов?

— Да, что—то в этом духе. Вставай. — Он поднял меня на ноги. — И посмотри на мою ауру.

Я посмотрела. Он вернул настоящие цвета — яркий, светящийся серебристый и темно—зеленый.

— А сейчас? — сказал Себ.

Он поднял руку, на нее падал серебристый свет. Он резко провел рукой в воздухе. Я увидела серебристый след, такой тонкий, что он казался просто блеском. Он водил рукой, создавая блестящие круги и петли.

У меня челюсть отвисла.

— Боже мой, дай я попробую.

Я сосредоточилась на ауре и через несколько секунд принялась делать то же самое — крутила рукой и остав­ляла серебристые дорожки вокруг, словно гимнастка с длинными лентами. Я засмеялась, когда Себ написал свое имя в воздухе, а следом и мое. Линии мерцали и ис­чезали в мгновение ока. Мы были как дети с бенгаль­скими огнями. Я не могла перестать улыбаться. Я жале­ла, что не знала об этом в детстве. Как было бы здорово иметь вечный бенгальский огонь.

— Это так удивительно, — сказала я, когда мы нако­нец присели на стол.

Я поводила рукой в воздухе, наблюдая за мерцанием. Именно это беззаботное ощущение я пыталась найти.

— Как ты это выяснил?

— Просто баловался, когда был маленьким. — Себ сидел рядом со мной, а я играла с серебристым светом. Он с интересом наблюдал за моим восторгом. — В при­юте нам не разрешали говорить по ночам. Я лежал в кровати и развлекался, — сказал он доверчиво. — Другие мальчики думали, что я очень странный.

Внезапно я вспомнила площадку перед моей началь­ной школой — кучка девочек шепчется и пристально на меня смотрит. Я печально кивнула: