Сияние ангела

— Ну, может, и не миллион, — улыбнулась я. Я не хо­тела ему говорить. Он и так сильно переживал. Не было никакого смысла рассказывать ему обо всем, пока я не научилась скрывать ауру. Так что я порадовалась, что он не телепат, иначе он бы в две секунды понял, о чем я думаю, как это понимал Себ. Я подумала о том, как Себ пристально посмотрел на меня в подвале. Мы не обсуж­дали этого вслух, это было ни к чему, но мы оба знали, что чувствуем.

Внезапно у меня перед глазами возник образ Себа. Он растянулся на кровати и читал книгу. Образ был настолько отчетливым, что я даже увидела заголовок на испанском. Каштановые пряди падали Себу на лоб, и это очень его раздражало. Я улыбнулась. Он полно­стью погрузился в книгу. Я отогнала образ так же бы­стро, как он появился. Не знаю, когда я впервые поняла, что могу чувствовать, где находится Себ, когда его нет рядом. Но это было так естественно — знать, где он.

Почему я опять думаю о Себе? Я в раздражении про­гнала его образ и стала изучать лицо Алекса в тусклом свете уличных фонарей, его сильные красивые черты. Я поцеловала его в нос.

— У тебя очень красивый нос, ты знаешь об этом?

Он засмеялся впервые за несколько дней, и этот смех согрел меня, как горячий напиток зимним вечером.

— Нет. Яне могу сказать, какой я. Не думаю, что моему носу делали когда—либо комплимент.

— Бедный носик. Он заслуживает много комплиментов. — Я опять его поцеловала.

Алекс с улыбкой покачал головой:

— Мой нос и я благодарим тебя. Почему у меня такое чувство, что ты пытаешься отвлечь меня? Я заметил, что ты не сказала мне, о чем думаешь.

— Может, я не хочу. Может, у меня много секретов и сокровенных мыслей.

— М—м—м, очень загадочно. — Алекс потянул меня к себе. Вдруг из дома донесся звук, словно кто—то кричал.

Мы испуганно посмотрели друг на друга. Звук донес­ся снова. На этот раз сомнений не было.

— Ребята! Сюда! Все, скорее! — ревел Сэм.

По телевизору показывали репортера, который быстро что—то говорил по—испански прямо в камеру. Позади него стоял широкий стол, за которым сидели двенадцать хорошо одетых человек, но их лиц не было видно. Сэм сидел, сгорбившись, на диване и опирался локтями о колени.

— Они говорят о el Consejo de los 'Angeles[33], — быстро сказал он. — Это же Совет?

— Боже мой, — пробормотала Триш.

Больше никто ничего не сказал. Все были здесь, даже Себ, который держал в руках книгу. Все прибежали на крики Сэма. Я присела на спинку дивана, всматриваясь в экран телевизора. Алекс нахмурившись стоял рядом. Мне было приятно чувствовать тепло его рук.

Кара застыла в дверях и начала переводить:

— ...меня привели в это секретное место с завязанны­ми глазами для безопасности группы, которая утвержда­ет, что Совет серафимов — это правительство небесных существ на Земле. Я говорю с их представителем.

Женщина с глубокими серыми глазами появилась на экране. Я похолодела. Она была одной из Двенадцати, одной из тех, кого мы собирались убить. Почему—то мне было трудно ухватиться за ее черты лица. Как будто каж­дую секунду забываешь их. Я с изумлением поняла, что не знаю, на кого она похожа, хотя смотрела прямо на нее.

Ангел говорила, по—видимому, на безупречном ис­панском, но ее голос странно резонировал, как будто несколько человек говорили одновременно. У меня пе­ресохло во рту.

— Сегодня мы обратились к миру, потому что заявления, которые были сделаны, являются ложными и должны быть исправлены, — переводила Кара. — Это будет наше единственное публичное выступление.

— Вот это уже действительно жуткие ангелы, — про­бормотал Брендан. Лица остальных говорили, что он снял эти слова у них с языка. Я взяла Алекса за руку и по­чувствовала, как он сжимает ее.

— Мы правители ангелов. Мы хотим, чтобы мир знал, что, несмотря на то что вы могли услышать, скоро все изменится. Мы говорим от лица всех ангелов. И мы единственные, у кого есть на это право. — Она замолча­ла, чтобы все уяснили.

Вдруг я поняла, о чем это. Разиэль. Он выступал по телевизору и обещал, что ничего не изменится. Как будто это было в его силах.

Лицо репортера было бледным.

— Каких перемен нам ждать?

Ангел первый раз посмотрела прямо в камеру. Хор голосов стал тише и отчетливее.

— Во—первых, неизбежны изменения в направлении Церкви ангелов.

— Вы имеете в виду... — начал репортер.

Но она продолжала говорить одновременно с ним.

— Пока мы будем придерживаться традиции, и у Церкви ангелов останется глава. В самое ближайшее время мы назначим главу Церкви здесь, в Мексике. Однако имя ангела пока останется неизвестным. С этого момента мы будем меньше привлекать к себе внимание в вашем мире. Все ангелы, которых вы знаете по име­нам, скоро исчезнут из поля зрения. Мы обещаем.

Серые глаза вспыхнули, когда она повторила слова Разиэля. Я сглотнула. Я не испытывала никакой симпа­тии к Разиэлю, но я была рада, что не нахожусь на его месте. Я могла представить его бессильную ярость так же отчетливо, как на секунду она пронзила меня.