Сияние потухших звезд

Цин выскочил в коридор и на миг обернулся – длинный железный человек в черном плаще с трудом протискивался сквозь людскую реку, отчаянно орудия локтями и плечами. Цин поспешил по круговому проходу, заметно менее переполненному, свернул в сторону раз, второй, третий. Все переходы казались одинаковыми – узкими, тонкими, белыми с чуть приглушенным желтоватым светом и какой-то мелкой зеленью, растущей узенькой полоской вдоль поручней. Сквозь прозрачную стену одного из коридоров была видна широкая панорама укрытого черным небом города, сияющего красочными огнями надвигающейся ночи. Города невысокого, всего в пару этажей, – лишь вдали, в темноте, вроде как на самом горизонте различались тусклые фигуры высоток, то прямых, то скругленных; а где-то далеко в стороне двигались колоссальные краны, но отсюда они казались совсем уж нелепыми пятнышками. Окно закончилось и пошел резкий спуск с эскалатором. Цин перепрыгнул через ступеньки и едва не зацепился на последней. Он снова оказался в большом, далеко вытянутом зале, конец которого терялся за множеством голов в сиянии инфопанелей. Вверху что-то беспрестанно пикало. Цин прислонился к узкому блоку камер хранения и спешно обернулся вновь. Сперва он решил было, что преследователь отстал, затерялся в лабиринте коридоров. Но нет, тот, очевидно, просто спутал пути и теперь стоял далеко наверху, на втором этаже, и напряженно выискивал Цина в толпе.

Цин пригнулся (правда сразу сообразил, что зря) и перешел в очередной коридор. Этот оказался гораздо длиннее прежних, к тому же уходил в длинный поворот, из-за чего невозможно было разглядеть, что впереди. Все стены облепили экраны с рекламой, двигающиеся параллельно движению и часто друг друга перекрывающие.

На полу валялись грязные скомканные бумажки, обрывки пластиковых пакетов, бесформенная жижа от раздавленных фруктов и мороженного. Барахлящая система визионизации то скрывала мусор белоснежным пластиковым полом, то исчезала.

И вновь коридор закончился узким длинным залом и, судя по расширению в конце, – там он сообщался с предыдущим, сливаясь с ним в единое целое. На крошечной инфопанели впереди Цин разглядел надпись: «Южные ворота», – а под ней еще одна прозрачная дверь наружу. Цин поспешно шагнул было к ней, но остановился, да так резко, что едва не налетел на группу мужчин в темных неряшливых одеждах. И у этого входа снаружи ждала черная машина, возле которой дежурили два боевых киборга. Цин не успел понять заметили ли его снаружи и торопливо прижался к стене прямо у двери, так, чтобы снаружи его не было видно. Впрочем, если бы сейчас кто-то глянул в зал со второго этажа, то прячущегося беглеца заметили бы едва ли не первым делом, настолько несуразно он выглядел.

Ну и что теперь? Цин был уверен, что все выходы перекрыты таким же образом, будь их тут хоть сто штук. Можно попытаться выскочить в окно где-нибудь в туалете, но, во-первых, окна скорее всего узкие и, вполне возможно, не открываются, а во-вторых, участок улицы под ними скорее всего просматривается снаружи. Караулит его явно не шпана подзаборная, в конце концов. Может, просто спрятаться и переждать где-нибудь в кафе? Но что это решит?

Проходивший мимо высоченный мужчина в странной эластичной шляпе, спадающей вместе с волосами до лопаток, отпихнул Цина в сторону, и тот спиной наткнулся на чуть прикрытый щиток. Цин спешно обернулся. Входы в закрытую аварийную сеть аэропорта. Цин немного опустил голову, достал из запястья короткий шнур и соединил его с разъемами щитка. Шнур этот уходил в визионистский блок, вшитый в руку Цина когда он только начал работать по профессии. Внутри хранились десятки рабочих программ на все случаи жизни, среди которых, разумеется, были и предназначенные, так сказать, для живого выступления – контроля визионизации пространства прямо на ходу, на концертах и праздниках.

Использовать шнур было, в принципе, не обязательно. Подключиться к сети можно и удаленно, но в таком случае придется искать нужные порты, на что уйдет, возможно, немало времени.