Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

Е. (с достоинством): — Да.

RF: В газете «Лимонка» в последнее время были декларации в поддержку национал-большевистского движения со стороны таких деятелей, как С. Курёхин, Т. Новиков, С. Бугаёв… Как тебе кажется, с их стороны это — чисто художественная акция или серьёзно? Может, они тоже хотят завоевать Небесный Иерусалим?

Е.: Не знаю, об этом надо спросить у того же Курёхина. Мы же всё делаем серьёзно. То есть оно, конечно, весело, но мы отвечаем за свои поступки. То, о чём ты говоришь, похоже, скорее, на поведение Сергея Жарикова — этакое собственное мифотворчество. Ну а мы не занимаемся мифотворчеством. Мы создаём реальность.

RF: Егор, человек в твоем положении в известном смысле уже не принадлежит себе, миф вокруг все равно творится, хочешь ты этого или нет.

Е.: Конечно, творится. Но в него можно и нужно вмешиваться. Если не входить в процесс, придётся играть по правилам этого мира. Нужно постоянно во всём участвовать — и в политике, и в жизни: здесь и сейчас.

RF: Понятно. Теперь давай о творчестве. Ты упомянул со сцены о двух будущих альбомах — «Солнцеворот» и «Новый День». Туда войдут все новые песни?

Е.: Да, совсем новые. Они написаны за последние два года.

RF: У тебя нашлось время сосредоточиться, поработать?

Е.: Дело в том, что все наши альбомы выходят с большим опозданием. Например, «Русское поле экспериментов» — это песни 86-го года, «Сто Лет Одиночества» — песни 91-го года, даже 90-го. Мне очень досадно, что у нас не было аппаратуры, чтобы записаться вовремя, я уже полтора года этого хотел. Сперва проект должен был называться «Родина», но теперь я думаю, что «Родина» — будет уже другой альбом, видимо, песен советских композиторов. А вообще проектов у нас много. Этот год мы собираемся провести в студии. Запишем, может быть, сразу десять альбомов.

RF: Новые записи будут выходить на компактах?

Е.: Даже не знаю. Всё, что сейчас выходит на СD, — это всё пиратство, не имеющее к нам отношения. Мы не получили ни гонораров, ни компактов. Скажем, «Русское поле» на СD я сам подержал в руках впервые за неделю до приезда сюда — это какой-то нонсенс. Единственное исключение — пластинки «Попс» и «Сто лет». А те компакты и кассеты, которые ходят повсюду, и наши, и Янки — всё это пиратское, с фирмой «BSA» мы даже начинаем судиться.

RF: А как же фирма «Золотая Долина»?

Е. (сардонически): Такой фирмы нет, это мифическая организация. Мы собираемся теперь взять все дела под свой собственный контроль. В идеале — хотелось бы создать свой собственный издательский центр.

RF: Вышла книга ваших избранных текстов.

Е.: Да, и ещё одна, видимо, выйдет. В первой очень много ошибок, опечаток.

RF: Летом тут появлялся некто Берт Тарасов, назвался представителем «Золотой Долины» в Германии, говорил, что ваши записи у немцев имеют большой успех. То есть они слова не понимают, но реагируют чисто на звук, на энергетику…

Е. (с досадой): Берт Тарасов — пират ещё тот… К сожалению, у нас в Германии сложился искажённый имидж. Там была про нас телепередача, где однозначно сообщалось, что мы — новые русские фашисты, и в журналах тоже — у нас чисто фашистское паблисити. А в Германии к фашизму отношение болезненное.

RF: Ну, некоторый повод вы и сами даёте…. Вот ты сейчас на сцене говорил, что коммунизм, фашизм и анархизм — одно и то же.

Е. (легко): А так оно и есть…

RF: Накануне этих концертов в Питере вы ещё где-то играли?

Е.: Да, в Москве. Очень сильные концерты, с погромом — на сцене с охраной дрались. Было это, по-моему, в ДК 40-летия Октября, маленький такой зальчик. Весело прошло. Думаю, это был один из самых лучших концертов за всю нашу историю.

RF: Сегодня тоже была заводная атмосфера, хоть и звук плохой. А почему ты приехал один?