Сияние. Прямая речь, интервью, монологи, письма. 1986–1997

— Ты в «Урлайте» объяснил рок-н-ролл как язычество, я помню, читал какие-то такие вещи. Как ты считаешь, если бы сейчас шаманы жили и принялись что-то играть в электричестве, звук был бы грязным?

— Да дело в том, что это как… вот мы как раз возвращаемся к той концепции, о том, о чём я говорил в «Урлайте». Я считаю, что то, что мы делаем — панк (именно то, что я называю панком), хардкор или то, чем мы занимаемся, — это, в общем-то, не музыка и не искусство. А так как это не музыка и не искусство, то нет понятия чистый звук или грязный звук, а есть определённая ритмическая структура, есть опредёленная гармония и определённый текст, который идёт как мантра. И самое главное — энергетические вещи. Это достигается даже не путём грязного звука или чистого звука. Это достигается путём… вот, ну, допустим, то, что говорил Коулман: «музыка свободная только в той степени, насколько любая ошибка музыканта может вписаться в полный контекст». Скажем так. Допустим, в музыке GENESIS или YЕS любая ошибка будет выпадать и всё ломать. А вот во фри-джазе или индустриальной музыке, как EINSTÜRZENDE NEUBAUTEN, там ошибки быть и не может, потому что любой звук, любая музыка вписывается в контекст. Вот это я называю грязным подходом.

— Многие считают, что Янка — это круче, чем, собственно, ГРАЖДАНСКАЯ ОБОРОНА. Как ты к этому относишься?

— Может быть, может быть. То есть я согласен, это, я не знаю… Мы занимаемся, в общем, довольно разными вещами, просто. Она занимается, в общем-то, своей структурой. С одной стороны, это говорит о том, что другой пол и т. д. А во-вторых, она идёт более от эстетики, а я иду более, скажем так, от религии.

— Понятно. Как я понял, у команды очень такая причудливая концертная сетка, где предстоит играть в ближайшее время?

— В ближайшее время в Воронеже предстоит играть, после этого, видимо, в Томске, после этого в Барнауле, после этого, возможно, в Киеве. То есть мы ездим по всей стране.

— Какие песни сегодня будут представлены? Из каких альбомов?

— Из ранних и из поздних. Будет начиная с самых ранних альбомов, такая песня, как, допустим, «Я бесполезен», и кончая последними альбомами нашими, например «Песни радости и счастья», из последнего альбома.

— У группы сейчас есть какие-то конфликты с официальными властями.

— Да, конечно, как всегда.

— Ну и какой-нибудь из последних?

— Из последних, ну… У нас постоянные конфликты с местным КГБ и т. д. В основном с прессой. Потому что пресса либо старается нас купить, полностью дискредитировать, либо старается полностью унизить, любым способом. Вплоть до того, что пишут про нас, что якобы мы возим с собой группу поддержки, и поэтому у нас популярность такая, и т. д.

— То есть всё сводят к такому ласково-майскому…

— Да. Ну и во-вторых, то время, когда нас забирали вместе с Кузей Уо, с нашим басистом, — его забирали в Байконур, а меня в психушку, сейчас, видимо, это начинается снова, потому что мне снова стали приходить вызовы…

— Извини, где сильнее всего эта атака — на периферии или в центрах?

— Ох, это везде вообще. Это трудно говорить, что это периферия. Вот, допустим, Киев — это периферия или нет? В Киеве, я так понимаю, давление ещё сильнее, чем у нас, в Сибири, например. В Москве, в Ленинграде это просто не так заметно, как у нас. Там просто другие способы борьбы, гораздо более грязные. У нас могут просто впрямую задавить, а у вас это будет под каким-то прикрытием или очень хитро как-нибудь составлено, так что внешне это не будет выглядеть как репрессия…

— И ещё хочу задать такой вопрос: ты слышал много скандинавского рока, краем уха, как тебе всё тамошнее?

— Ничто не понравилось.

— Ничто не понравилось? Ты считаешь, все команды можно снивелировать по одному уровню примерно?